— Он даже не поинтересовался, как ты себя чувствуешь, — прошипела она, поднимая с пола полотенце. Шейли нежно улыбнулась.
— Он, наверное, не хотел расстраивать меня разговорами о моей болезни. Да и что за удовольствие здоровому человеку только и говорить, что о немощах. Фирл молод, Керис. Ему хочется поразвлечься — так почему бы и нет?
«Я тоже молода, — возмущенно подумала Керис. — Почему мы должны вечно все ему извинять только потому, что он мужчина?»
На этот раз Пирс не взял с собой сына в Неустойчивость как раз из-за болезни Шейли. Предполагалось, что Фирл, оставшись дома, будет помогать матери и сестре.
«Фирл является домой, только когда голоден, или хочет спать, или нуждается в деньгах, — продолжала размышлять Керис. — Прилетит, минут десять поразвлечет Шейли сплетнями и шутками и упорхнет снова. За три месяца он ни разу не взял в руки краски и кисточку, да и за прилавок почти не становился».
Да только что толку говорить об этом? Разговоры как никогда ничего не меняли, так не изменят и впредь. Фирл мог рассмешить Шейли — а она, Керис, нет. Он сын Шейли, и мать все ему прощает; Керис всего лишь дочь, и как бы Шейли ее ни любила, к дочери принято предъявлять совсем другие требования.
— Харин Маркл тобой интересуется? — неожиданно спросила Шейли.
Керис отвлеклась от своих невеселых мыслей.
— Да унесет его леу! Надеюсь, что нет. Он такой же грязный мошенник, как и его отец. — Девушка подошла к очагу и помешала варево в горшке, стоявшем на углях.
— Неужели? Он всегда казался мне вежливым и внимательным.
— Внимательный? Прилипчивый — было бы точнее. И скользкий, как кусок жирной свинины на сковородке.
Шейли чуть заметно пожала плечами и с трудом повернулась на постели.
— Может быть. Но тебе, Керис, пора присматриваться к молодым людям. Ты скоро должна будешь выйти замуж.
Керис повернулась к матери, но резкий ответ замер у нее на губах. Шейли беспокоится о будущем дочери только потому, что сама… Керис не позволила себе думать дальше. Было так трудно признаться, даже только в мыслях, что ее мать умирает.
— Только не за Харина, — сказала она наконец. — За кого угодно, только не за Харина.
— Тогда, может, за картографа, курьера, проводника или торговца, — неуверенно предложила Шейли. — Это не такая уж плохая жизнь для независимой женщины. Стоит подумать о жителях Неустойчивости, Керис. Наставникам нравится, когда дети жителей Неустойчивости выходят замуж или женятся на подобных себе.
