Когда он замолчал, Кеннаг закивала.
— Мы в Далриаде знаем людей разной веры. Я не следую твоей религии, но верю тому, что ты рассказал. Особенно если соединить это с тем, что видела сама. Надеюсь, и ты поверишь мне, когда я расскажу о кое-каких событиях.
Теперь наступил черед Элвина слушать. Его задача была потруднее. Он всю жизнь прожил в аббатстве. Бог присутствовал в каждой его мысли, в каждом его деянии.
Как он мог поверить в какой-то неизвестный Добрый Народ, наделивший Кеннаг целительными силами? Это были Пропащие, те, кого низвергли с Небес вместе с Дьяволом. Они против Бога.
И все же… Неужели их беспокоит то же, что и христиан? Они разрешили Кеннаг использовать их целебную мазь для лечения епископа. Они привели ее…
— Подожди, — остановил Кеннаг Элвин. — Как ты нашла меня? Это же большой остров.
— Я как раз собиралась к этому перейти. Белка — ее имя Рататоск — нашла меня. Это не просто животное. Рататоск сказала, что знает, где находится другой, и потом, когда убедила кошку не есть ее на завтрак, привела нас четверых сюда.
— Четверых?
— Меня, мою лошадь, Недди. — Она отвернулась.
— У тебя есть спутник? Почему ты не сказала? Где он? Разве он не может?..
— Недди, — тихонько позвала Кеннаг, не обращая внимания на Элвина и глядя в темный угол в дальнем конце часовни. — Недди, нельзя же все время прятаться. Пожалуйста, выходи.
Элвин ощутил неприятный холодок, не имевший никакого отношения к температуре в часовне. Во рту у него пересохло, а взгляд невольно устремился в тот же угол. Она призналась, что имеет какие-то дела с эльфами и феями. Кто же еще пришел вместе с ней?
Некоторое время угол оставался пустым. Затем, к величайшему ужасу Элвина, в нем появилась некая бледная форма. Монах перекрестился и зашептал слова молитвы, не сводя при этом глаз с материализовавшейся фигуры.
Бледная, голубовато-серо-белая, она сидела у стены, подтянув колени к груди и опустив голову.
— Недди, все в порядке.
Кеннаг говорила негромко и ласково, как с испуганным ребенком, и когда призрачная фигура подняла голову, Элвин понял, что отчасти так оно и есть.
Это был мальчик лет пятнадцати с довольно приятным, но невыразимо грустным лицом. Судя по одежде, такой же бледной и слегка прозрачной, он принадлежал к благородному сословию.
— Кеннаг может видеть меня всегда, — негромко сказал он. — Мне трудно делаться видимым для других, но Кеннаг говорит, что надо практиковаться.
— Элвин, — неестественно спокойным голосом объявила женщина. — Это Недди. Он не знает, кто он такой, кем был и почему ему не позволено уйти совсем. Он присоединился ко мне несколько дней назад. Очень приятный спутник.
