— Мы были в этом практически уверены. Все совпадало. Наверняка мы, конечно, не знали, пока его не опознал отец.— Фицпатрик указывает на Бака.
Я подхожу к Баку, который, собрав все силы, поднимает голову и глядит на шефа полиции.
— Когда он это сделал? — спрашиваю я.
— Практически сразу же, — говорит Фицпатрик. — Когда тело доставили в морг, в два часа сорок пять минут, мистер Хаммонд уже был там. Мы позвонили ему с дороги и попросили как можно скорее приехать на опознание. И вызвали коронера, чтобы провести вскрытие. Мистер Хаммонд опознал тело еще до вскрытия.
— Вы присутствовали при опознании?
— Да.
— Расскажите, как вел себя мистер Хаммонд.
Фицпатрик разворачивается к присяжным:
— Он упал на колени, прижался щекой к полу. Я склонился над ним, сказал, что очень ему сочувствую. Да что скажешь в такую минуту? Словами тут не поможешь.
— Что сказал мистер Хаммонд?
— Мистер Хаммонд ничего не говорил. Только бился головой об пол. Мы втроем его с трудом сдерживали.
— А что было потом?
— Он утих. Поднялся и сел на скамью у входа в прозекторскую. Сказал, что хочет подождать. Подождать Билли, сказал он. Я подумал, что он собирается ждать заключения патологоанатома. Когда я уходил, он все еще сидел там.
— Мистер Фицпатрик, почему вы ушли из морга?
— Я получил сообщение от диспетчера. Военный вертолет с Монтеросом направлялся в Чатем и должен был прибыть около пяти утра. Мне нужно было вызвать полицейских, подготовиться к встрече.
— А когда вы увидели мистера Хаммонда в следующий раз?
— Когда вернулся. Он сидел на том же месте.
— Зачем вы вернулись в морг?
— Чтобы побеседовать с коронером. Я хотел подготовить обвинения до того, как доставят Монтероса. Не хотел дожидаться письменного заключения.
Бак снова роняет голову на руки. Я подхожу к скамье присяжных.
— Обвинения Гектору Монтеросу?
— Да.
Я опираюсь на деревянные перила, смотрю на присяжных.
— Господин начальник полиции, сколько обвинений вы подготовили?
— Три.
— Какие именно?
— Убийство первой степени. Похищение. Изнасилование несовершеннолетнего.
В зале тишина. Я перевожу взгляд с присяжных на Бака. Я хочу, чтобы они внимательно посмотрели на этого человека, чтобы осознали тот факт, что ночью 21 июня он узнал то, что сейчас стало известно им. Я хочу, чтобы они представили себе, что он испытал, когда опознавал своего сына. Я хочу, чтобы они прореагировали.
Но они не реагируют.
— Что послужило причиной смерти Билли Хаммонда? — спрашиваю я шефа полиции.
