— Подобные утверждения допустимы, ваша честь, если относятся к исключительным событиям и были сделаны, когда говорящий находился под впечатлением от произошедшего.
Судья Лонг смотрит на присяжных, на Стэнли, на меня:
— Я разрешаю.
Я поворачиваюсь к свидетелю:
— Господин начальник полиции, вы рассказывали нам о разговоре Билли Хаммонда с соседкой.
Томми Фицпатрик держится раскованно — как человек, который собирается рассказать правду.
— Так вот, — говорит он, — соседка сказала Билли, что за последнее время он здорово подрос. Билли засмеялся и сказал, что так, наверное, и есть. Она наклонилась к клумбе, где пропалывала сорняки, а через несколько минут выпрямилась — размять спину. В этот момент она смотрела в сторону пляжа. И увидела, как Билли подошел к фургону, стоявшему в дальнем углу стоянки. Он погладил собаку, сидевшую на переднем сиденье. И вдруг Билли исчез. Она побежала на пляж, но фургон уже уехал. На том месте, где он стоял, она увидела удочку.
— Это была удочка Билли Хаммонда?
— Да. Его мать узнала ее.
Присяжные смотрят на Патти. В глазах у нее слезы — она словно заново переживает те ужасные минуты.
— А что происходило потом?
— Как я уже сказал, была суббота. Мне позвонили домой, и я приехал. Соседка запомнила номер фургона. Мы сразу же выяснили, кому принадлежит машина. Обратились за помощью к военным, они выставили на дорогах блок-посты. Мы не хотели выпускать фургон с Кейп-Кода.
— Получилось?
— Да, — ответил шеф полиции и вздохнул. — На следующий день фургон нашли в кустах неподалеку от канала. Он был пуст.
— Давайте-ка вернемся назад. Вы сказали, что выяснили, чей это фургон. И чей же?
— Фургон принадлежал некоему Гектору Монтеросу. Мы проверили его досье и объявили Монтероса в розыск.
— Что же вы узнали из его досье?
— Протестую, ваша честь! — тут же выкрикнул, вскочив с места, Стэнли.
— Прошу обвинение и защиту, — машет рукой судья, — подойти ко мне.
Мы со Стэнли подходим к столу судьи.
— К чему вы ведете, адвокат? — шепотом спрашивает меня судья Лонг.
— Монтерос числился в списках лиц, совершавших преступления на сексуальной почве, он был педофилом. О чем и было сообщено родителям, в том числе и обвиняемому, до ареста Монтероса. Так что это имеет непосредственное отношение к психическому состоянию обвиняемого.
Судья Лонг качает головой:
— Нет. Я разрешу дать показания лишь о том, что случилось с этим ребенком. Но не о предыдущих деяниях.
Стэнли садится, я занимаю место рядом со скамьей присяжных. Четырнадцать пар глаз устремлены на меня. Присяжные хотят знать, что мне сказал судья. Они хотят знать про Гектора Монтероса то, что знаю я.
