— И имя этой причине — Гектор Монтерос.
Стэнли снова вскакивает.
— Ваша честь, еще раз вынужден прервать свою коллегу, но госпожа адвокат высказывает предположения, которые не доказаны следствием.
— Это не так, судья, — говорю я.
Судья Лонг поднимает руку, призывая нас со Стэнли умолкнуть, и оборачивается к присяжным. Они обращаются в слух.
— Леди и джентльмены, — говорит он. — Пожалуй, мне следует объяснить вам, чем является вступительная речь. Но для начала, — он ослепительно улыбается, — я объясню, чем она не является.
Я тихонько возвращаюсь на свое место рядом с Баком и наливаю себе стакан воды. Когда начинается монолог судьи Леона Лонга, хор отступает к кулисам. Но Стэнли, похоже, решил ему подыграть. И продолжает стоять.
— Вступительная речь — это не прения сторон, — говорит судья и смотрит на нас со Стэнли. — Хотя по тому, что вы успели услышать, вы могли прийти к противоположному выводу. — Присяжные смеются, а судья Лонг спокойно откидывается на спинку кресла и продолжает улыбаться. — Вступительная речь — это и не представление доказательств. Это всего лишь возможность поговорить с вами. Она дается и обвинению, и защите. — Судья наклоняется к присяжным и доверительно добавляет: — Все мы знаем, как юристы любят поговорить.
Присяжные снова смеются, судья тоже. Стэнли же нервно переминается с ноги на ногу и проводит ладонью по своему внушительному черепу.
Гарри шепчет мне:
— Отложи выступление.
— Отложить? — удивленно переспрашиваю я.
Он смотрит на меня в упор. Это не шутка.
Защитник не обязан произносить вступительную речь в начале процесса. Он может отложить выступление. В уголовных процессах это может оказаться полезно. Обвинитель находится в неведении, не знает, какую стратегию выбрал защитник. Кроме того, у защитника появляется возможность дважды нанести удар, выявив слабость предъявленных обвинений: первый раз — когда прокурор изложит свои обвинения, и второй — в заключительном слове.
Но защитники редко откладывают вступительную речь. Слишком велик риск. Если защитник слишком долго не делится с присяжными своей точкой зрения, он может и опоздать. Есть опасность, что прокурор первым успеет убедить их. Гарри это известно не хуже, чем мне.
— Зачем откладывать?
— Ты больше ничего не можешь сделать. — Гарри придвигается еще ближе. — Ты достаточно рассказала им про Монтероса и возбудила их любопытство. Судья им сказал, что ключевой вопрос на этом процессе — душевное состояние Бака. Что еще ты можешь добавить?
