Джози никогда еще не принимала душ с мужчиной и хотела запротестовать, но сдержалась.
После ее распутного поведения на кушетке душ вдвоем едва ли мог показаться греховной утехой.
Она ошибалась.
Гарри поставил ее в ванну. Включив душ, он отрегулировал температуру, потом переключил внимание на нее.
Впервые она увидела его с ног до головы. Он был великолепным экземпляром представителей мужской части человечества. Его твердые мышцы поблескивали и играли при каждом движении, он был высок, широкоплеч, обладал узкими бедрами и длинными мощными ногами.
И мужскими достоинствами природа его щедро наделила.
Она едва удержалась, чтобы не охнуть от изумления. Неужели это находилось у нее внутри?
Но любоваться им у нее не было времени. В руках у него был кусок душистого мыла. Опустившись перед ней на колени, он принялся намыливать ее.
Он начал с пальцев на ногах, поднялся до щиколоток, потом намылил икры, покрывая поцелуями каждый участок кожи, который намылил и ополоснул. Потом он поднялся выше и бросил кусок мыла, добравшись до лепестков между ее ногами, которые он раскрыл пальцами. Он переместил ее под струи воды, а пальцы его массировали, потирали и ласкали ее тело.
Смыв с нее мыльную воду, он прижал ее спиной к стенке душа.
— Гарри, о Гарри! — только и успела она простонать, прежде чем его поцелуи в самом интимном месте не заставили ее судорожно ловить ртом воздух.
А он продолжал ласкать ее, проделывая поцелуями дорожку вверх по ее животу, и она была рада, что он прикасается к ней, потому что он казался ей центром мироздания.
Она дрожала, несмотря на струю теплой воды из душа, но знала, что пока он прикасается к ней, с ней будет все в порядке.
Он обласкал языком каждую грудь и один за другим подразнил соски. Она закрыла глаза, позволив ему пройтись по своему лицу кончиками пальцев и покрыть каждый дюйм ее тела поцелуями.
Она не заметила, как он снова опустился на колени, и осознала это лишь тогда, когда его язык вторгся внутрь ее тела. Она сразу же достигла оргазма.
Потом она смеялась и плакала одновременно и даже не заметила, как он поднялся на ноги и, ухватив ее руками за бедра, приподнял ее вверх.
Подчиняясь одному лишь инстинкту, она крепко обвила его ногами, а он, прислонив ее к стенке, одним уверенным рывком вошел в нее. Не отрывая взгляда от ее глаз, он, сдерживая себя, двигался умышленно медленно. Она понимала, что он хочет как можно дольше продлить это мгновение.
Его ритмичные движения были мучительно размеренными, и она наконец взмолилась.
