Кадриль убийц | страница 33



— Одна из ваших соседок была найдена в садике Ист-Энда сидящей на земле со всеми своими потрохами в руках. Преступление садиста, совершенное сумасшедшим. Быть может, он в данный момент прогуливается по Выставке. Если только, не следуя великой традиции англосаксонских полицейских интриг, не сидит с нами за этим столом.

Роберта с очаровательной улыбкой обвела взглядом аудиторию и с удовлетворением отметила, что Виктория побледнела и разом выпила половину бокала. Кагор был просто восхитительным.

— И как идет ваше расследование, дорогая мадам? — поинтересовался Пакстон.

— Мадемуазель. — Роберта повернулась к графу Палладио. — Расскажите о ваших городах, дорогой граф. Почему вы их построили?

У хозяина был отсутствующий вид. Он рассеянно глянул на Роберту. Колдунья увидела его глаза, желтые и налитые кровью, тут же вновь ставшие чистыми и прозрачными. Ей показалось, что это ей привиделось. Никто не заметил внезапной метаморфозы.

— Желание воскресить города вроде Лондона в их прежнем блеске, любовь к истории и театру. Вы знаете, я родился в Венеции, городе, который возвел маскарад в искусство жизни.

«Не сомневаюсь», — подумала Роберта. Ее мозг работал на полную мощность. Очарование графа не было естественным. Существовали заклинания, которые позволяли скрыть облик личности, чтобы показать иную личность — искусственную и чарующую. Роберта знала очень простое средство, чтобы определить, использовал ли граф какую-то хитрость, создавая себе маску.

— Каждый город построен по образцу венецианской лагуны, — продолжал Палладио, склонившись к Виктории. — Лондон, наверное, был одним из самых сложных творений. Все искусство кроется в механике, позволяющей сохранять жилые кварталы в череде дней, когда надо менять декорации.

Роберта внимательно вглядывалась в профиль графа.

— Ваши предки ведь были театральными декораторами? — спросил Пакстон.

— Декораторы и архитекторы. Города Палладио… — мечтательно протянул хозяин.

Роберта до боли прикусила язык. Словно от электрошока, лицо Палладио исказилось и тут же превратилось в лицо едва постаревшего господина Роземонда.

— Вам плохо, моя дорогая? — участливо осведомился он, поворачиваясь к Роберте.

— Нишего, — ответила она, прикрывая рот салфеткой, — я шебя укушила.

Она встала и сделала вид, что прогуливается по палубе, чтобы справиться с болью. Мартино после нескольких мгновений колебания подошел к ней.

— Потрясающий человек! — восхищенно воскликнул он.