«Кто такие? — забеспокоились соседи, — к Иосифовне никакого отношения не имеют, в родственных связях не состоят, а заселились, да еще и по стенам молотят!».
Вспоминает ближайшая соседка покойной Людмила С.: «Новоселы, выходцы с Кавказа, объяснили, что договорились с Илоной о покупке этой квартиры всего за 6 тысяч долларов, но пока не могут узаконить сделку, так как со дня смерти не прошло еще шести месяцев».
Собственно, так поступают многие: при купле-продаже недвижимости идут на мелкие, как им кажется, нарушения — лишь бы маклерам не платить, поэтому окружающие просто закрыли на данный факт глаза, тем более что и поводов для подозрений новые жильцы не давали: с соседями были вежливы, не скандалили. А что до квартиры, то они пристроили к ней веранду и обновили интерьер. А разве не так поступают, когда собираются осесть на новом месте надолго (если не навсегда)? Вот только через год эти люди почему-то неожиданно собрали вещи и уехали, ничего не объяснив и не оставив адреса.
История умалчивает, успели они передать Илоне К. деньги или нет, но документы на жилье остались именно у нее. Более того, представляли теперь повышенную ценность: благодаря достроенной веранде и ремонту, за квартирку можно было уже просить гораздо больше, чем 5 тысяч. Так Илона и сделала, установив новую цену — 9500 у. е.
Балет — еще тот аргумент
Действуя «цивилизованно», К. прибегла к услугам универсальной товарной биржи «Центр». Правда, когда дело дошло до оформления сделки, выяснилось, что в документах не хватает разрешения Совета опеки и попечительства Центрального района (ст. 145 Кодекса о браке и семье) — дочка-то несовершеннолетняя, а квартиры несовершеннолетних — табу (независимо от того, живут они в детдомах или наворачивают красную икру под руководством благополучных родителей). Вместо разрешения органов опеки Илона «вооружилась» справкой из жэка, в которой говорилось, что ее семья проживает в 3-комнатной квартире жилой площадью 59,18 квадратных метров, то есть в дополнительном жилье дочка аж никак не нуждается. Документ сопровождали настойчивые уговоры (так, во всяком случае, утверждают работники биржи) о том, что условия жизни ребенка не только не ухудшатся, а, наоборот: благодаря вырученной от продажи квартиры сумме, девочка сможет заняться английским языком и балетом — вот только опекунского Совета не надо… Аргументы почему-то показались весомыми «наивным» работникам биржи, и сделка состоялась.
