— Знаешь, мне кажется, они стоят.
Она поднесла часы к уху, послушала и утвердительно кивнула.
И тут старший рыбак взял ее за руку с часами, повернул ее так, чтобы видеть циферблат. Потом, перестав интересоваться часами девушки, достал из жилетного кармашка свои, чуть позеленевшие от времени и морской воды, не счесть сколько раз попадавшей на них, и поскреб их крышку своим почти ороговевшим ногтем большого пальца. Максим все понял и спросил:
— Сколько?
— Минут сорок, — ответил тот, одобрительно взглянув на него.
Девушка встрепенулась, посмотрела на свои часы, на кармашек жилета, где уже исчезли старые часы, и спросила, открыто глядя на Максима:
— Мы… пробыли в море только сорок минут?
А глаза у нее, оказывается, голубые, голубые…
— Женщины всегда и все понимают не так, как настоящие мужчины, — нахмурился старший рыбак. — Я, Маленький Тоомас, знаю море пятьдесят лет. У меня своя цена тем сорока минутам.
И опять какое-то время были слышны лишь равномерные сильные гребки и журчание воды у бортов.
Молчание нарушила девушка, которая, вдруг засмеявшись, задорно сказала:
— Какой же вы, дядюшка, Маленький Тоомас, если ростом метра в два, если силища у вас…
Дядюшка Тоомас (теперь и Максим мысленно называл его так) неопределенно хмыкнул и ответил многозначительно:
— Большой Тоомас там, в Таллине. Эстония слишком маленькая страна, чтобы иметь их несколько.
Максим догадался, что под Большим Тоомасом сейчас подразумевался Старый Тоомас — воин с мечом, охраняющий Таллин и всю Эстонию, непрерывно оглядывая их с высоты шпиля одной из кирок; еще ему помнилось, что кто-то рассказывал, будто бы по легенде Старый Тоомас как-то один преградил путь вражеским полчищам, погиб в том неравном бою, но спас сородичей, своевременно предупредив их о приближении врага. Поэтому и позволил себе сказать:
— Не согласен с вами. Любой стране будет только спокойнее, если у нее найдется не один Большой Тоомас. Чем больше их появится, тем лучше для нее.
В ответ неопределенно захрипела, захлюпала трубка.
Уткнулась лодка носом в песок, проскребла по нему днищем — они вышли на берег. Впереди, не оглянувшись ни разу, вышагивал дядюшка Тоомас с веслами на плече. За ним с сетью шли Андреас и Максим. Сзади плелась девушка, прижав к бедру корзину с рыбой.
И только теперь, с радостью шагая по земле, Максим неожиданно даже для себя остановился и спросил, едва девушка поравнялась с ним:
— Слушай, а как тебя зовут? Меня — Максимом.
