- Все, Алешенька, твою
кровушку нам Николушка отвердил, затвердел, больше плескать не будет. Давай,
яблочко кушай.
А он, откусывая от
яблока, глядел улыбаясь на остолбеневшего профессора Федотова, весь облик
которого теперь выражал только одно: но этого не может быть...
Доктор Деревенко просто
пребывал в радостном шоке. А он, жуя яблоко, удивлялся докторам - да что же вы
так потрясены, господа врачи? Божий человек просит Бога, и Тот устраивает все
так, как Ему угодно...
***
Не плескалась больше
затверденная Николушкой кровь. Высушенный огрызок с того яблока хранится теперь
на полочке его красного угла рядом с иконой Николая Угодника. А сам он радуется
силе, которая набирается и крепнет в нем, - силе будущего Самодержца. Сила это
особая, она есть не только ум, воля и здоровье, которого у него не было и
которое ему даровано молитвами Григория Ефимыча вот только что. Эта сила - в
ощущении любви и ответственности к земле, на которой живут твои подданные и к
ним, твоим подданным, любви и ответственности за них - твоих подданных.
"Подданные" -
это понятие уже сейчас, в неполные 13 лет, уложилось в его сознании полновесно
и определенно. Подданные - это дар Божий, когда их свобода воли подчинена воле
монарха и общегосударственная воля есть единый поток, одно русло. Этот поток
есть благодатный бальзам для подданных и друзей и всесметающий смерч для
врагов, если же свобода воли подданных в разнобое с волей монаршей - это уже
проклятье, в первую очередь для поданных. Самодержавие - самый могучий в мире
строй и он же и самый хрупкий. Свободу воли даже Господь у людей не трогает. А
Государь, он хоть и Помазанник, но - человек. Это Папа недавно ему очень четко
объяснил... И добавил тогда тихо и печально:
- Я никогда не буду
загонять плеткой себе в подчинение и не хочу, чтоб меня боялись как твоего
дедушку Александра и не буду казнить за убеждение, чтоб избавиться от
революционеров...
Это он знал и собирался
эту линию продолжать, когда самому придется восходить на царство. Григорий
Ефимыч говорил ему, что с воцарением его Папа наступила новая эра в
Самодержавии его, высшая форма, особое доверие Божие, особое Его испытание.
Лучи доверия, от себя источаемые - только этим правит его Папа. Кто в этих
лучах - тот подданный. Эти лучи проходят чрез каждого, через всю нацию.
Вышедший из луча - это уже не подданный, это... это невесть что! Гражданин? А
что такое гражданин? И сам определил (Папа очень тогда смеялся): гражданин по
сравнению с подданным - это как прокисшее на солнце вино по сравнению со спелым
виноградом на гроздьях. Вышедшая из лучей доверия нация - не нация, а банда
самоубийц.
