– Эх, новгородский,
какое там зло, какое серчание, одна судьба у всех, уж если на молитве зло
держать, тогда нам не арабских коней копыта надобны, а другие, не дай Господи.
Езжай с Богом и мы поехали.
Перед войском Василий
Димитриевич говорил слово:
– Дети мои! Воины
православные!
Грянуло наше время!
Настал самый великий и страшный час нашей жизни. Много больше сил у Тамерлана,
чем у нас... Да больше ли, коли с нами Хозяйка дома нашего, дома Пресвятой
Богородицы и все святые угодники наши!.. Взмолимся же, как один перед Ней:
Пресвятая Богородица, спаси наши силы, дай отстоять дом Твой, прогони супостата
прочь от пределов Твоих!.. И вперед на врага, воины православные, молитву
неустанно повторять. И когда бой начнется, пусть она нам щитом будет...
***
Очнувшийся купец
новгородский Павел, очень ясно вдруг осознал, что его серой красавице, которую
он уже нарек Серной, давно пора не просто устать – выдохнуться после
многочасовой скачки, но и вообще быть просто загнанной и упасть.
Но она не просто не
падала, но держала первоначальный темп и не подавала никаких признаков
усталости. А очнулся новгородский Павел от многочасовой молитвы. Очнувшись, так
был этому поражен, что едва из седла не вылетел. Да, все это время пока
продолжалась скачка, он твердил про себя: «Пресвятая Богородица, спаси землю
русскую». Давно уже он едва рот перекрещивал по утрам, когда, зевая,
просыпался, и делал то же самое, когда, зевая же, засыпал. А что бы вот так,
много часов, будто в забытье, ничего не помня, в седле!..
И как грамоты княжеские
и митрополичьи раздавал, раскидывал, тоже почти не помнит. Да и делал он это
почти на ходу, почти не останавливаясь. Вот только сейчас остановился.
– Эй, селяне, это еще
Тверская земля?
– Тверская, тверская. А
ты откуда ж и куда, красивый такой? А лошадка у тебя, ну, прям, загляденье.
– Скоро таких лошадок
сюда припрется, на каждого хватит. А на каждой лошадке всадник с копьем и с
саблей. Эх, не дай, Господи... Вот что б не приперлись, вот вам грамота от
Великого князя и митрополита и что б делали то, что в них прописано, о чем
приказано. А приказано – молиться. И всех окрестных на это поднимайте. Сам вот
всю дорогу только это и делал. Вот ты поди ты! А ведь это же чудо... Ну как,
если бы третья нога выросла. Точно.
– Да тут эта... сказано,
что все бросить...
– Вот и делай как
сказано.
– Да мне сено вывозить
надо! Завтра дожж могет быть.
– Могет. Тамерлановым
коням оч-чень пригодится сухое сено.
