Но промашки в телефонных
разговорах насчет папы все-таки были. И сейчас ей показалось, что все они вдруг
рядом ему вспомнились, и именно они сейчас, соединившись в один поток, и
смотрят на нее взыскующими внуковыми глазами.
— Бабушка, а мой папа
такой же?
— Да, — выдохнула
бабушка.
— А как его лечат?
— Да ерундой всякой. Не
лечится это... Вот, несу сейчас одно средство, в церкви дали, попробуем...
— А что это — церковь?
— Ну-у, дом с крестами,
где Богу молятся. Вот, водичку дали там и икону.
— А почему ты меня туда
с собой не берешь?
— Да я сама там сегодня
первый раз была.
Ей сразу вспомнился
разговор со священником, который только час назад был. Когда она вошла в храм и
стала озираться, к кому обратиться, он сам подошел к ней и огорошил вопросом:
— Ну что, мать, приперло
жизнью? Кто пьет-то, муж или сын?
— Сын, — выдавила она. —
А вы откуда...
— Я не прозорливец, не
пугайся. Просто вас таких за версту видать. А что пришла — молодец. Посетил
Господь.
— Да уж не слишком ли
страшное, не слишком ли тяжкое посещение? Уж не надо! — эта ее тирада шла по
нарастающей неудовольствия, и последнее утверждение было выкрикнуто с вызовом.
А священник вдруг
улыбнулся и ответил тихо, почти шепотом, приблизив к ней свое лицо:
— Надо. И не слишком.
Его посещения, когда Он делает нам в жизни уютное и удобное, мы не воспринимаем
как Его посещения. Мол, это мы сами с усами, всё можем-переможем. А на самом
деле, всё в грех переложим. А сколько раз тебе Господь Себя являл?!
— Как это? Нисколько, —
удивилась бабушка.
— А я думаю, много-много
раз за всю твою жизнь, и столько, сколько надо. А удивляешься ты оттого, что
всю жизнь положила на что угодно, только не на то, чтобы разглядеть Его чудеса
и милости, тебе явленные. Разве не чудо было твое рождение, а потом — рождение
у тебя твоего сына? Вообще, рождение человека — чудо из чудес. Две клеточки
махонькие слепляются друг с другом во чреве матери, а в этом слепленном
микросгусточке — уже весь человек заложен. А ты хоть раз задумывалась, что за
такие дары отблагодарить Бога надобно? Да хоть бы просто вспомнить про Него!
Ну, так вот Он тебе и напомнил о Себе, потому как благодарность твоя не Ему
нужна, а тебе. Вот тебе сколько лет?
— Сорок восемь.
— Как думаешь, сколько
еще протянешь?
— Ой, да кто ж его
знает. И не думала об этом.
— Верно. Никто не может
знать наших времен и сроков, кроме Господа Бога, ни к чему думать о том,
сколько осталось. Но как же вообще не думать о том, что помрешь? А если завтра?
