Эрвин говорил уверенно, веско, вдохновенно. Слова лились мощным потоком, очаровывая тех, кто внимал им. Искушенные царедворцы, интриганы, за долгую свою жизнь привыкшие стравливать врагов, ссорить друзей, ослабляя всех своих соседей, заставляя их тратить силы в усобицах во имя собственного величия, они не могли внимать словам принца равнодушно. Возможно, так случилось лишь потому, что в словах вернувшегося из долгих странствий наследника не был фальши, и он искренне верил в то, что предлагал владетельным лордам. В какой-то миг каждый из них понял, что не должен находиться здесь, в этом гнезде заговорщиков, но ни у кого не достало решимости просто встать и выйти вон.
- Я был во многих странах, там, где король действительно правит своими владениями, где царит порядок, где брат не восстает на брата на потеху кровожадных и алчным соседям, - чеканил фразы Эрвин. - Наша страна богата, но мы слабы, ибо разобщены, и не сможем удержать те богатства, которые завещали нам предки. Пришла пора покончить с вольницей лордов, истребляющих в беспрестанных сварах собственный народ. И вы станете первыми из дворян нового Альфиона. Я скажу прямо, чего потребую от вас, и тогда каждый сможет решить, со мной ли он, или против меня. Вы добровольно откажетесь от своих привилегий, откажетесь от той безраздельной власти, которой каждый из нас пользуется в своем уделе, казня и милуя не по закону или обычаю, а лишь сообразно собственной воле. Мы вместе создадим новые законы, единые и для лорда, и для раба, сплотив наш народ, сковав его. Только таким путем можно добиться величия державы, уважения к себе и почитания. Так поступили некогда владыки древней Империи, и мы последуем тем же путем.
- А для чего нам отказываться от своей власти и прочих вольностей добровольно? - ехидно спросил Бергус. - Я не верю, что ты - тот Эрвин, который был лишен права на престол и изгнан из Альфиона, ведь он никогда не додумался бы до такой глупости, - рассмеялся лорд, ожидая, что приятели, те, кто собрался за щедрым столом Кайлуса, поддержат его. Но ответом Бергусу было гробовое молчание.
Принц смерил лорда испытующим взглядом, словно размышляя, как поступить со смутьяном. И те, кто сидел возле Бергуса, невольно отодвинулись от него, будто испугавшись, что подвернутся под тяжелую руку Эрвина.
- Ты сомневаешься, что я - это я? - вопреки ожиданиям, наследник Альфиона только рассмеялся, правда, смех, глухой, лишенный даже намека на чувства, его был более жутким, чем припадок безумной ярости. Человек не мог так смеяться. - Что ж, смотри, - произнес Эрвин, расстегнув камзол и распахнув пошире ворот рубахи.
