Принц Эрвин исчез, покинув замок Кайлуса. Даже сам лорд не знал, куда направился изгнанный наследник Альфиона. Он просто исчез, заставив многих во всем королевстве поверить в свою смерть, и лишь до самого Кайлуса порой доходили весточки из дальних краев. И лорд, ни на миг не забывая о своем обещании, ждал возвращения своего принца. Но шли годы, и надежда на то, что Эрвин когда-нибудь вновь ступит на землю Альфиона, становилась все более призрачной.
Двадцать три года, ровно столько минуло с того дня, когда принц, бросив взгляд через плечо на вышедшего проводить его Кайлуса, выехал прочь за ворота, чтобы раствориться в безвестности. И лорд, поначалу не сомневавшийся, что Эврин вернется, со временем окончательно уверился, что излишне горячий, слишком неосмотрительный в своих поступках юнец погиб, сложив голову в никому не нужной схватке в далеком краю. А может, думал порой Кайлус, принц стал жертвой тех самых убийц, которых подослал его вероломный братец, и в существование которых сам лорд едва ли верил. И тем больше было удивление владетельного господина, того, уже готовившегося передать свои владения подросшему наследнику, когда в ворота его замка постучался гонец, прибывший откуда-то с запада. А следом за ним, словно вернувшись из преисподней, явился и сам Эрвин, потребовавший исполнения данных давным-давно обещаний.
И вот он стоит посреди трапезного зала, могучий, точно гранитный утес, прошедший сквозь все возможные испытания, какие только может явить судьба, и превратившийся в настоящего вождя, смерть во имя которого должно было считать величайшим благом. Даже сам Кайлус, давно уже не веривший в прекраснодушных рыцарей без страха и упрека, сошедших со страниц романов, не мог не проникнуться уважением и каким-то мистическим страхом перед этим воином, явившимся, чтобы побеждать.
Должно быть, ненависть к тому, кто предал его, жажда мести оказались сильнее любых преград, сильнее даже смерти. А возможно, Эрвина вела сквозь все опасности любовь, самое прекрасное и сильное из доступных человеку чувств, если верить философам и поэтам. Как бы то ни было, он был здесь, и здесь же были те, кто должен был стать орудием мести изгнанника, те, в кого поверил Кайлус, а, значит, должен был поверить и сам принц.
Он явился тайно, сопровождаемый горсткой не то слуг, не то товарищей, суровых бойцов, уроженцев далеких земель. В каждом взгляде, каждом жесте этих воинов Кайлус видел готовность убить ради свого вождя или умереть за него.
