- Она впервые попала на королевский бал сегодня, как и вообще оказалась в столице, - сообщил старик, подталкивая вперед норовившую спрятаться за его согбенной спиной девицу.
Девушка, потупив взор и густо покраснев, склонилась перед государем, а затем робко взглянула на него из-под опущенных ресниц. И в этот миг Эйтор, прежде забывавший о женщинах в тот же миг, когда они покидали его ложе, понял, что тонет в этих озерах расплавленного антрацита, источающих неведомую силу.
Он подарил юной гостье один танец, как и всем дамам, что явились в Фальхейн, дабы понаблюдать за состязаниями воинов. Но весь вечер он видел только это узкое лицо, впалые щеки, покрытые нежным румянцем смущенной невинности и глаза, огромные лучистые глаза, два провала в неведомую бездну. Она являлась к нему во снах каждую ночь, и, на восьмой день этого мучения, Эйтор приказал своим гвардейцам отправляться в замок Долмусов, ибо понял, что больше не выдержит.
- Кто она, - возмутился Маркус, узнав о том, что его воспитанник, который казался старому лорду ветреным мальчишкой, выбрал себе спутницу жизни, выбрал королеву Альфиона. - Разве может она похвастаться благородной кровью? Всего пять поколений этой семьи носят дворянский титул!
Бывает так, что стоит лишь мельком, на один неуловимый миг увидеть чье-то лицо, чтобы оно навсегда врезалось в память, отпечатавшись в сердце. Наверное, нечто подобное случается с каждым человеком, и каждый верит, что все, это судьба, что он - или она, разумеется, - предназначена ему теми высшими силами, что вершат нашу судьбу.
Чаще всего это оказывается обманом, и любимое лицо, то, которое сначала так часто является в наших грезах, стирается в памяти. Но Эйтор, вовсе не восторженный мальчишка, впервые познавший любовь, знал, что с ним такое не могло произойти никогда. Он не сомневался, что поступает верно, и боялся в тот миг одного - услышать отказ старого лорда, понимавшего верность королевству по-своему, и иначе, чем многие дворяне, смотревшего на честь рода.
- И все пять поколений смогли доказать свою преданность Альфиону, - возразил король, в тот раз, пожалуй, впервые на полном серьезе споривший со своим умудренным годами наставником. - И мне плевать, является ли ее семья родней прежним королям. Она будет моей, навсегда.
Свадьбу сыграли всего через месяц, пригласив на нее всю знать королевства. И отныне на приемах по правую руку государя, возле его сердца, восседала на троне эта хрупкая девчушка, едва вышедшая из нежного возраста.
