– На французской, – рассеянно поправила Виллему. – Но норвежцем можно быть и в душе.
– Ты такая?
Она резко встряхнулась, словно что-то сбрасывая с себя.
– А разве не могут люди из разных стран быть друзьями? Я не могу понять, почему нельзя людям жить в мире, просто как людям. Не как норвежцам и датчанам и… Ненависть, подобная вашей, порождает все войны.
В разговор вмешался их предводитель.
– Это всего лишь красивые слова, фрекен, а здесь речь идет о порабощенной стране. Нашей стране.
Она наклонила голову. Мгновение сидела молча. Затем спросила:
– Почему я не могу пойти домой?
– Потому, что человек фогда теперь знает, кто вы. Эльдар был неосторожен и сказал кое-что о ваших глазах. Фогд легко вычислит, почему и кто из Людей Льда отсутствовал сегодня ночью дома. Всем известно, что существует только одна девушка с глазами, характерными для Людей Льда. Так мы давно вычислили, что вы Виллему из Элистранда.
– Правильно.
– Если фогд схватит вас, он скоро вытянет из вас все, чего мы не хотим, чтобы он узнал. О болоте, об Эльдаре и…
– Болото, – вздрогнула она. – Знаете, мы видели там призрак, который висел на дереве. Я и двое людей Воллера.
Эльдар удрученно цокнул языком.
– Дорогая, это я там висел! Я должен был отпугнуть их от нашего самого секретного тайника. Там у нас склад оружия и многое другое.
– Ты? Но…
– Я висел на одной руке. Ты совсем не видела моей головы, или как?
– Нет, не видела, но… Ох! Значит это был ты!
Она улыбнулась, и общий хохот разрядил напряженную атмосферу.
– Эльдар, – спустя мгновение задумчиво сказала она, – расскажи поподробнее о твоих отношениях с Воллерами и о недавнем убийстве в Гростенсхольме!
– Эти двое гростенсхольмских работников пришли от Воллера, который настроен исключительно продатски. Он и его семья считают всех норвежцев неполноценными людьми, и поэтому их следует уничтожать.
– Но мы-то так никогда не думали!
– Я знаю. Вы представляли для нас иную трудность, поэтому мы ненавидели и вас, но за другое.
– Я понимаю. Вы хотите ненавидеть все датское, всех перебежчиков, как вы нас называете?
– Точно. А вы, черт возьми, столь любезны, великодушны и участливы, что встали нам поперек горла. Вы лишаете нас права считать вас плохими и называть вас датскими свиньями.
– Вы действительно полагаете, что все датчане свиньи? Тогда вы не лучше Воллеров!
– Нет, конечно, мы не говорим, что все они свиньи. До тех пор, пока они находятся в Дании, не отнимают наших хозяйств и не угнетают нас. Но ненавидеть Воллеров мы имеем полное право. Так мы и поступаем в Черном лесе. Ты понимаешь, те двое работников были подосланы в Гростенсхольм Воллером шпионить за всеми вами, слишком мягкосердечными, и за нами, подозреваемыми и, не беспричинно, в ненависти к датчанам.
