Кровать была прочно встроена в красивую резную деревянную конструкцию. Вход в нее был небольшим. Это производило весьма приятное впечатление. Но служанки жаловались, что убирать кровать очень трудно.
Виллему показала рукой на верхний край кровати:
– Здесь я хочу сделать надпись, – весело заявила она. – И, конечно, какой-нибудь орнамент. Думаю, надо написать так: «Здесь спит самый счастливый человек в мире».
– Боже упаси, – пробормотал Доминик, едва сдержав смех. – Ты хорошо все взвесила? Подумай о тех, кто будет спать здесь после тебя! Он может оказаться ужасно несчастным человеком. И слова твои будут звучать прямым издевательством.
Виллему в замешательстве укусила большой палец. Потом встрепенулась снова:
– Я напишу так: «Здесь спит самый счастливый человек в мире, Виллему Калебдаттер Элистранд из рода Паладинов, Мейденов и Людей Льда».
Он не мог согласиться с тем, что дополнение улучшит текст.
– Ты можешь стать несчастной сама, – напомнил он ей.
– Я всегда буду счастлива, – уверенно завила она.
– В тебе для противного заложены все предпосылки.
– Что ты имеешь в виду?
– Твой склад характера. Сейчас ты счастлива. Но ты отдаешься полностью всему, что делаешь. Поэтому твои горести, к несчастью, будут такими же большими, как и твоя радость.
Виллему стала серьезной.
– Так говорила и прабабушка Лив. Ты очень умен, – продолжала она с жалким упреком. – Пророчествуешь, словно птица несчастья. Но, что же мне написать?
– А если что-нибудь из Священного Писания? Это принято повсюду.
– Библейское? Зачем это мне?
– Там можно найти блестящие мысли. Например: «Самым великим из всего является любовь».
– О-о! – воскликнула она с энтузиазмом. – Это прекрасно! Это и напишу!
Затем она задумалась.
– А не будут ли такие слова свидетельством бесстыдства? Помещенные над кроватью?
– Не думаю, что автор их имел в виду любовь такого рода, – ответил Доминик, блестя своими желтыми глазами, а Виллему запылала от смущения.
– Пойдем в гостиную, – чересчур бодро предложила она. – Отец скоро вернется.
«Господи, сделай так, чтобы он уже был здесь, – подумала она. – Может быть, мое поведение снова станет естественным».
Молодой Тристан как околдованный уставился на очаровательную девушку, стоящую перед ним. Гудрун с милой улыбкой протянула ему шерстяную куртку, быстро отвела свои покрытые паршой руки, чтобы он не успел их рассмотреть.
– Я нашла ее в амбаре, но не знала точно, чья она.
В действительности же она сама спрятала его куртку, чтобы он пришел за ней.
