Местные опешили: вмешательство наголо остриженного Альтафа оказалось для них полной неожиданностью. Может, студенты сговорились с их вечными врагами с Курмыша и привели с собой озверевшего уголовника, который, слава богу, еще не пустил в ход нож?
Этих минут растерянности студентам хватило, чтобы склонить чашу весов в свою сторону. Альтаф, у которого от чувства опасности силы удваивались, творил невозможное. Шпана сопротивлялась упорно, но, не привыкшая драться в открытую, сломленная жестокими и незнакомыми приемами неожиданно ввязавшегося в драку стриженого незнакомца, потихоньку покидала поле боя. Некоторые пытались даже затеряться в толпе, но публика, державшая сторону студентов, выталкивала таких обратно в середину зала.
— Уходим! — вдруг объявил Альтаф и потянул за собой летчика. На улице возле редких фонарей уже маячили фигуры — их поджидали. Альтаф нырнул вбок, в темноту, и вышел с заранее припрятанными в кустах обрезками дюймовой арматуры, а для себя оставил велосипедную цепь.
— Это для отхода, так не выпустят,— спокойно сказал он летчику. Выход на улицу к автобусной остановке был один, и там, перекрывая его, стояло человек десять. Увидев в руках отступавших «оружие», толпа медленно расступилась, оставив довольно широкий проход. Когда они выходили на улицу, вслед им неслись брань и угрозы. Но тут подкатил автобус, и они уехали.
Странно, но после нашумевшей в городе драки Галя вдруг остыла к клубу — может быть, поняла, что якшаться со шпаной — не к добру. Словно винясь за случившееся, она стала внимательнее и добрее к Рафу, и они встречались почти каждый день.
К Новому году Галя написала неплохие стихи. На этот раз они уже тайно репетировали у нее дома, тщательно подбирали музыку. Старались не зря. После новогоднего вечера друзья попросили вновь собраться у Лариных, чтобы записать стихи на магнитофон.
Казалось, все у Нуриева шло прекрасно: друзья были рядом, он встречался с любимой девушкой, с учебой все утряслось… Но весной Раф неожиданно получил повестку: в трехдневный срок подготовиться к отправке в армию. Съездил на день в Мартук, попрощался с матерью. Из его компании в армию уходил он один, и друзья организовали проводы.
Собрались у Лариных. Братья по этому случаю даже отменили танцы в «Большевике». Раф привел с собой Чипигу и Ленечку.
В тот вечер Раф много читал, и снова его записывали на магнитофон. С Галей они в тот день проговорили до рассвета. На вокзал он должен был явиться днем с вещмешком. Прощаясь с Галей, Нуриев просил ее не приходить к поезду, шутил, что с утра он подстрижется под «нулевку», уверял, что проводы — унылая картина. В назначенный час, когда объявили о подходе специального состава для призывников и Рафаэль в темном берете, подаренном Черниковым, стоял в окружении друзей, на тесную привокзальную площадь на огромной скорости влетела бежевая «победа» и, круто развернувшись, остановилась возле компании. Из машины торопливо выскочила Галя. Она, понимая, что у них остались считанные минуты, бросилась к Рафу, шепча:
