В пабе было тихо. Обычный день. Джеко засыпал горошек со сладкой кукурузой в кастрюли с кипящей водой. Деке у черного хода чистил картошку, выставив голые но -ги под дождь. Майки, как и каждое утро, сперва занялся салат-баром – коктейль с креветками, яичная «Мимоза», коул-слоу. Втроем им работалось хорошо. Все шло своим чередом. Об остальном мире легко было не думать.
– Что-то вы ребята сегодня притихли… – проговорил Деке. – Опять проблемы с девчонками?
Майки покачал головой:
– Не то, что ты думаешь.
– У меня проблема с девчонкой, – заметил Джеко, – ее просто нет.
– У Сьенны сестра есть, – сказал Майки.
– И как она?
– Не знаю. Ни разу не видел.
– А со Сьенной давно у тебя?
– Пару недель. Джеко рассмеялся.
– Тогда нам с ее сестрой надо срочно познакомиться, – заметил он, – а то две недели для тебя, Майки, мировой рекорд.
Деке погрозил ему картофелечисткой:
– Если бы у меня были дочери, вы двое меня такими разговорами здорово бы напугали.
– Это его надо бояться, – махнул Джеко в сторону Майки. – Он любую девчонку может заполучить, какую захочет, помяните мое слово. Эй, Майки, расскажи Дексу про свой первый раз.
– Со Сьенной-то?
– Да нет. Вообще первый. Майки улыбнулся:
– Не буду я вам ничего рассказывать.
– Она сама ему предложила минет сделать, – продолжал Джеко. – В баре познакомились, он даже имени ее не спросил, а она уж сама его обслужила.
Деке зацокал языком:
– Это личное. Разве можно такое выбалтывать?
– Нет, вы представьте… – не унимался Джеко. – Это ж какая девчонка такое сотворит?
– Вас послушать, так с вами постоянно что-то невероятное творится, – заметил Деке.
Майки представил, как бы отреагировал Деке, узнай он, что Сьенна вчера всю ночь проплакала в подушку. А все потому, что он не хотел ее целовать и не хотел даже раздевать, потому что в последний момент передумал и ушел домой посреди ночи.
Он взглянул на Декса, в который раз пытаясь понять, что у того на уме. У Декса была бритая голова и сильный французский акцент, и со стороны его можно было бы принять за бандита, но Майки ни разу не слышал, чтобы тот повышал голос или выходил из себя. На руках у него были самодельные татуировки – он их наколол булавкой и чернилами – «Я ЛЮБЛЮ СЬЮ», от костяшки до костяшки. Он ради этой Сью много чего делал – потрясные ужины после закрытия, подарки даже не на день рождения. Один раз песню ей написал. Джеко говорил, что Деке ведет себя как коврик, об который впору ноги вытирать. Но что, если это и есть любовь?
