— Вот так было в театре, когда мы ставили «Клеопатру», — рассказывала Эмма. — Зрительный зал (а не гостиная) был полон людей, и никто не шелохнулся и слова не вымолвил, пока шла премьера (это значит, что пьесу играют в самый первый раз). Когда зашло солнце, я, как обычно, зажгла огни рампы и три раза стукнула об пол, прежде чем поднялся занавес. Вот так!
— Это зачем? — спросила Мюмла.
— Чтобы было более торжественно, — призналась Эмма, и ее маленькие глазки сверкнули. — Это словно зов судьбы, рок, понятно? Занавес поднимается, красный прожектор освещает Клеопатру, публика затаила дыхание…
— А Реквизит тоже был там? — спросил Хомса.
— Реквизит — это название комнаты, — пояснила Эмма. — Там хранится все, что нужно для спектакля. О, примадонна была необыкновенно красива и трагична…
— Примадонна? — переспросила Миса.
— Ну это самая важная из актрис. Она всегда играет самую лучшую роль и всегда получает то, что хочет. Но упаси меня от этой чести…
— Я хочу быть примадонной, — прервала Эмму Миса. — Только мне бы хотелось сыграть печальную роль, чтобы можно было вскрикивать, рыдать и плакать.
— Тогда тебе надо играть в трагедии или драме, — пояснила Эмма. — И умереть в последнем акте.
— Вот именно! — воскликнула Миса. Щеки ее пылали. Подумать только, стать совсем не той, кто ты есть на самом деле! Никто тогда больше не скажет: «Вот идет Миса», — а будут говорить: «Посмотри на эту трагическую даму в красном бархате… великую примадонну… Видно, она много страдала».
— Ты теперь будешь выступать перед нами? — спросил Хомса.
— Я? Выступать? Перед вами? — прошептала Миса, и на глаза ее навернулись слезы.
— Тогда и я хочу быть примадонной, — сказала Мюмла.
— А что ты будешь играть? — недоверчиво спросила Эмма.
Муми-мама посмотрела на папу.
— Ты, наверное, мог бы написать пьесу, если Эмма тебе поможет, — сказала она. — Ведь ты написал мемуары. Наверное, не так уж трудно писать и стихи?
— Куда там! Не умею я писать пьесы, — сказал папа и покраснел.
— Конечно, ты сумеешь, дорогой, — стояла на своем мама. — А мы выучим твою пьесу наизусть. Все придут смотреть, как мы играем в театре. Много-много разного народу; их будет все больше и больше, и они станут рассказывать своим знакомым, как это замечательно. Наконец слух о театре дойдет до Муми-тролля, и он найдет дорогу к дому. Муми-тролль, фрекен Снорк, малышка Мю вернутся домой, и все кончится благополучно! — закончила свою речь Муми-мама и захлопала в ладоши от радости.
