Американский боевик с неизменной стрельбой и дракой заставлял Тосю вздрагивать, а один раз она, испугавшись, схватила Попова за руку.
— Это ужасно, я не могу смотреть это, — прошептала она, обращаясь к Попову.
— Тогда уйдем, мне тоже не нравится эта белиберда, — ответил Попов.
Они поднялись и, пригибая головы, чтобы не мешать зрителям, вышли.
С этого дня и началась трагедия и для Попова и для многих других. Попов забыл свои книги, которые еще недавно были его друзьями. Поездки за город на такси, ужины в ресторанах требовали денег. А их не было. На свои сбережения Попов мог только прилично одеться. На выручку пришла касса взаимопомощи, дали взаймы и друзья. Но деньги таяли, и вскоре все источники иссякли, а привычка весело жить окрепла.
— Кем ты все-таки работаешь, Саня? — неоднократно допытывалась Тося.
— Как кем? — отшучивался Попов. — Директором!
— Я с тобой не шучу, — сердилась Тося. — Почему ты скрываешь?
— Ничего я не скрываю, — ответил Попов, — работаю начальником автоколонны, — соврал он, стыдясь своей рабочей профессии.
— Так почему же мы ездим на такси, а ее на твоей машине? — не унималась Тося.
— Нельзя, Тосенька, на казенной машине без надобности ездить. У нас за это строго наказывают.
Постоянные поиски денег, невозможность их больше достать уже тогда привели бы Попова в тюрьму, если бы не выручил случай.
Освобожденный ранее от призыва в армию, он после переосвидетельствования был все-таки призван.
Попов получил на заводе расчет и напоследок устроил Тосе прощальный ужин в ресторане.
«Волга» уже закрылась, а они все сидели в этом ресторане и не могли расстаться. Лишь частые напоминания официанта о том, что ресторан закрывается, заставили Попова рассчитаться и уйти. Они пошли по боковой аллее парка. Вечер был теплым, где-то еще играли на баяне.
— Вот и расстаемся, Тосенька, и бог его знает, когда мы еще встретимся?
— Ничего, — ответила она, — три года пролетят незаметно, а потом мы уже не расстанемся.
— Правда? — опросил Попов.
— Конечно, правда, глупыш.
— И ты меня будешь ждать? — переспросил Попов.
— Я ведь тебя люблю, а ты еще спрашиваешь. — Она поднялась на цыпочки и поцеловала его.
Вечер кончился, наступила ночь, а они все бродили и бродили по химкинскому парку.
— Что же мы, — вспомнила вдруг про время Тося, — пешком в Москву пойдем?
— Ну что ты, сейчас найдем какую-нибудь машину!
Но машины как назло не было, и они пошли пешком, пока впереди не увидели огни «Сокола». Но они не пошли в город, а свернули к реке.
