— Иван, тебе струны для гитары не нужны? — вдруг неожиданно для меня сказал Марков. — Васька Дегтярев продает, говорит заграничные. Два мотка.
— На что они мне? — рассердился я, думая, что он решил пошутить. — Ты же знаешь, я на гитаре не играю. А откуда они у него? — спросил я.
— А бог его знает.
Сразу же от струн разговор перешел на близкую мне тему.
— Скажи, ты допрашивал Зойку? — спросил Марков.
— Да.
— Тогда слушай. Только этот разговор между нами, понимаешь?
Я кивнул в знак согласия.
— А она что, про меня тебе рассказывала? — спросил я его.
— Просто я хотел спросить, почему ты вчера в парк не пришел?
— Работы было много. К тому же Жакова ожидал до трех часов ночи. Какой парк в это время?
Мы дошли до базара, и Марков пошел домой.
— Завтра доскажу, — сказал он на прощание.
Утром я вызвал Зою снова к себе в уголовный розыск.
— Была вчера в парке? — спросил я.
— Была, вас ожидала, а вы, оказывается, научились обманывать.
Ночью я долго думал: какие струны мог продавать Дегтярев. И мне пришла в голову мысль, что по глупости Дегтярев платину не отличил от струн и продавал ее, как обычные струны, не подозревая, что в его руках богатство. Сейчас я сидел и думал: а что, если в упор спросить Зою про струны?
И решил.
— Скажи, пожалуйста, а какие такие струны продавал вчера Васька? Не платину ли, что украл на заводе?
— Никаких струн я не видела, честное слово даю.
— Ну, а если не видела, я тебе напомню. Он показывал эти струны Маркову, и там были вы. Может, позвать сюда Маркова?
— Я не видела, — снова, уже менее уверенно, соврала она.
— Что же, придется садиться в тюрьму, ничего не поделаешь, Зоя.
— За что в тюрьму?
— Как за что? За струны! Ведь они семьдесят пять тысяч стоят.
— Вы не имеете права, — заплакала она. — Я буду жаловаться!
— Нечего плакать, коль виновата. Ключ Ваське давала?
— От чего ключ? — всхлипывая, переспросила она.
— Не от своей квартиры, конечно, а от сейфа.
На этот вопрос Зоя ответила резким отказом и разревелась пуще прежнего. Я попросил ее обождать в коридоре, а сам остался один в кабинете. Струны не давали мне покоя. Неужели я ошибся? Нет, я не мог так ошибиться. Да и Марков вчера разговаривал загадочно. Ошибся не ошибся, но я приказал Зою отправить в КПЗ.
Я сидел и думал о краже, когда позвонил Марков.
— Привет. Ты один? — послышалось в трубке.
— Один. А что?
— Понимаешь, совесть мучает, давно хотел тебе рассказать, что Дегтярев с Мишкой еще дней десять назад договорились «треснуть» кассу. Вот они ее и «треснули». Там на заводе Зойка кассиршей работает.
