Аларик посмотрел вверх. Он сконцентрировался на глазу в сердце кипящего вихря, оке, что смотрело прямиком из варпа.
Он был силен. И он должен быть силен. Это будет непросто.
Аларик метнул алебарду прямо вверх. Мощь броска была такова, что даже буря не сбила ее с пути. Как будто целый час она мчалась вверх, сквозь вихрь, мимо бесконечных злодеяний, истекающих из разума Хирка.
И лишь за долю мгновения до того, как «Немезида» настигла цель, Хирк осознал, что хотел сделать Аларик.
Клинок вонзился в глаз, пробил его прямо посередине. Око дернулось, вокруг разошлись волны, сминающие пространство-время, и струя радужно переливающейся крови брызнула из раненого зрачка.
Омут потемнел. Энергия начала утекать. Демоны и жертвы из видений Хирка растаяли, превратившись сперва в скелеты, потом в тьму.
Буря прекратилась. Аларик теперь слышал выстрелы боевых братьев и мог выпрямиться в полный рост, не боясь, что его унесет ветер. Боги, которые взирали на Хирка и наделяли его силой, на миг ослепли, и теперь они отвернулись от своего чемпиона. Хирк больше не мог воззвать к ним.
Еретик был ошеломлен. Аларик оказался быстрее: он рванулся вперед, схватил Хирка за оперенный хвост и повалил его на пол, преодолев психическую силу, которая удерживала его в воздухе.
— Теперь я могу тебе навредить, — сказал Аларик. Он охватил локтем подбородок Хирка и рванул. Шея Булгора Хирка треснула.
В первый раз Торн был готов.
Его вкатили в комнату из полированной стали, которую освещал резкий свет ламп-полос, встроенных в зеркальные стены. От этого она превращалась в световой куб. Торн был привязан к инвалидной коляске, потому что стимуляция нервов нарушила его координацию, и он с трудом ходил, постоянно опасаясь падения. Руки тряслись, он постоянно потел, тело все еще ожидало нового приступа напряжения и боли.
Инструктор Гравенхольм сидел в комнате, на столе перед ним лежала толстая папка.
Свет создавал над ним подобие нимба, как будто он был чиновником при дворе самого Императора, сортирующим грехи и благодеяния. Гравенхольм был очень стар и жил лишь благодаря машине-ювенату, которая вздыхала на полу у его ног. Он был достаточно важен для Ордо Маллеус, чтобы те использовали тайные технологии для продления его жизни. Когда-то, давным-давно, он был таким же неопытным, как Торн.
Эта мысль была одной из тех, что помогали Торну продолжать обучение.
— Ученик, — сказал Гравенхольм. Слова сопровождались прерывистым постукиванием ювената, присоединенного к его древним легким. — Назови свое имя.
