Серебряная чаша Унды Марины | страница 5
Сколько она так просидела, никто не знает, но наверняка достаточно долго, потому что за это время она подросла и превратилась в статную взрослую девушку. Лесные птицы щебетали, как прежде, а деревья болтали разные глупости и вели умные речи, но Лисалиль их не слышала. Что ей до глупостей и до умных речей, когда ей больше некого любить?
Многие плыли на лодках мимо и, причалив к берегу, пили воду из серебряной чаши Унды Марины. «Хоть какая ни на есть польза от меня, — думала Лисалиль, — а иначе зачем мне тут сидеть».
Однажды приплыла старая вдова рыбака, которая целых двадцать лет проплакала по своему мужу, утонувшему в море. Выпила она большой глоток воды из серебряной чаши Унды Марины и больше уже не плакала. В другой раз явилась какая-то тщеславная девушка — а в голове у нее никогда никаких мыслей не было, кроме как о своих прекрасных волосах, которые она беспрестанно расчесывала. И, выпив воды, уронила она гребень в море. А еще сидел там на берегу некий господин и удил рыбу; во всем мире больше всего любил он самого себя. А когда выпил воды, то забыл и себя, и то, что всю жизнь благоденствовал, меж тем как его бедные мать с сестрой голодали да холодали. Ах, сколько людей пили из чаши Унды Марины и забывали самих себя!
Ну а дедушка Лисалиль, ее слепой дедушка! Может, он все еще сидит в лодке да ждет, когда внучка принесет ему водицы? Только никогда ему этой воды не видать и никогда больше не утолить жажду!
Но вот однажды на берег Лосиного острова явился молодой корабельщик — ему древесина для весел понадобилась. Увидел он Лисалиль, одиноко сидевшую на скале, и пришло ему в голову подшутить над ней.
Вот он и спрашивает:
— Почему ты сидишь тут совсем одна, Лисалиль, а где же твой суженый?
Лисалиль подняла глаза да сразу в же корабельщика и узнала: ведь они сызмальства часто вместе играли. Она посмотрела на него, он посмотрел на нее, и в этот самый миг все обитатели Леса словно ожили. Все деревья и все ветки, все кусты и листья, все горы и кочки внезапно снова запестрели непонятными словами, так сердившими Лисалиль прежде, когда она искала родник на Лосином острове.
— Ой, наверняка дедушка сидит и ждет меня в лодке! — воскликнула Лисалиль и, наполнив водой серебряную чашу Унды Марины, помчалась через пеньки, колоды и валуны так быстро, что половина воды вылилась.
— Нет, вы только гляньте на нее! — удивился корабельщик и тут же ударил топором по камню, да так сильно, что лезвие сломалось.