– Таких извращенок, как они, следует обходить стороной, – говорила она. – Ну откуда нормальному человеку знать, что у них на уме? Еще со злости какого-нибудь яду подсыплют в еду.
– А откуда они его возьмут?
– Ох, чего здесь только ни творится, говорить не хочется. Поживете здесь подольше, сами убедитесь.
Я воспользовалась случаем и спросила, кому принадлежит снимок генерала Ярузельского.
– Этой, Агате. Насочиняла себе, что благодаря ему встретила любовь всей своей жизни: она сидела во время военного положения вместе с одной активисткой Солидарности. С той самой, которая недавно вышла на свободу. А у той, надо сказать, под влиянием нашей уродины вся политика из головы вылетела. Кажется, у нее и муж был, приходил к ней на свиданки. И вдруг великая любовь к нашей Агате. За ворота вышли уже вместе. Ну и теперь время от времени вместе сюда попадают.
– А вы-то видели эту великую любовь Агаты?
– Видела, в голове не умещается. Представляете, красивая девка, ну прямо с рекламных плакатов или из телевизора. Стройненькая, мордашка симпатичная. В жизни бы не поверила, что она такая испорченная. И вдобавок ко всему, из хорошей семьи, родители образованные. Отец дает взятки, чтобы ее раньше выпускали. Лучше бы увез ее куда-нибудь за границу, если есть деньги лишние… А тут до меня слухи дошли, что они обе – наркоманки. Совсем теперь пропадет девчонка.
И пани Манко разговорилась.
Когда началась безработица, ее и мужа уволили по сокращению. Живут они в маленьком городке на Мазурах, в районе нет никакой промышленности. При коммунистах у каждого должна была быть работа. И была. Мало получали, но на жизнь-то хватало. А тут начали людей увольнять, и в их городке половина населения осталась не у дел. Да и чему тут удивляться, маленькие предприятия разорялись одно за другим. В последние годы банкротств стало совсем много. Она работала на овощеперерабатывающем предприятии бухгалтером, а мужа, инженера, в это время сняли с должности директора совхоза. Совхоз распустили, крестьянам позволили выкупать землю в собственность. – Вся жизнь его пошла псу под хвост, – печально проговорила пани Манко. – Он иногда вкалывал по шестнадцать часов в сутки, и хозяйство процветало, приносило прибыль. А теперь – все разворовали, а техника ржавеет под дождем. Вот вам и вся политика… Стали с мужем думать, что делать. До пенсии далеко, ей еще десять лет, а мужу и того больше. Но оказалось, что для новых правителей Польши они слишком стары. Теперь ведь всюду требуются люди предприимчивые, с идеями. Охотней всего берут после окончания гостиничных техникумов и со знанием иностранных языков, потому что руководство страны теперь нацелилось на развитие туризма. Ничего не поделаешь. Посоветовались, взяли кредит на квартиру и открыли магазинчик. Она встала за прилавок, муж занялся добыванием продуктов и товаров. Часть кредитных денег пошла на оплату пикапа – товар надо было как-то доставлять. Тут им подфартило – купили двухлетний «фольксваген». Работали не покладая рук, всей семьей – дети, возвратившись из школы, старались им помочь. Младший сынок, семилетний Адам, своими ручонками таскал из пикапа товар и раскладывал на полках после закрытия магазина. Потом надо было садиться подсчитывать выручку да сводить дебет с кредитом. Жаль ей было мальчонку, у него уж глазки закрывались – дело к ночи шло.
