Первые три дня я оставалась в камере одна, в то время как другие заключенные уходили сразу после завтрака на работу и приходили только около пяти. Обед я тоже ела в одиночестве. И постоянно возвращалась мыслями к прошлому, совсем как в тот день, когда оказалась в камере предварительного заключения. Но ответа на вопрос, как же могло произойти такое, больше не искала, потому что однозначно ответить было невозможно. Я постоянно вспоминала те события снова и снова – вдруг отыщется какая-нибудь существенная, незамеченная ранее деталь или подробность?..
Подсмотренную на озере сцену – появление из воды обнаженной Венеры – с полным правом можно было отнести к началу нашей игры. Тогда девушка растворилась у нас на глазах в предутреннем тумане, а мы с Эдвардом пошли в постель. Я уютно устроилась у него на плече.
– А как же я узнаю ее в одежде? Откуда мне знать, она это или нет?
При этих словах я ощутила легкий укол в сердце, точно меня пронзило иголочкой страха.
– Я тебе ее покажу, – коротко бросила я.
И нашла ее в столовой. Она сидела за столиком в углу, одетая в черную обтягивающую блузку с глубоким декольте и в цыганскую юбку. Ее спутником был видный мужчина с обширной лысиной и в очках.
– Она сидит вон там, – сказала я, мотнув в их сторону головой.
Эдвард обернулся:
– Откуда ты знаешь, что это именно она?
– Это должна быть она, – с нажимом произнесла я.
Эдвард отпил большой глоток кофе из щербатой фарфоровой кружки.
– Ну что, ты готова вступить в игру? – спросил он нарочито равнодушным тоном, но я почувствовала за этим едва скрываемое возбуждение.
– Готова.
– Сколько времени у меня на это?
– До нашего отъезда.
Он присвистнул:
– Фору мне даешь. – Да.
На четвертый день надзирательница сообщила, что меня вызывают на беседу с воспитателем.
– С пани Воспитательницей? – уточнила я, но ответа не получила.
Она вела меня лабиринтом коридоров, пока мы не оказались у решетки, отделяющей административную часть от камер заключенных. Сердце в груди колотилось как сумасшедшее, как будто через минуту должно было произойти что-то необыкновенное. После обязательного досмотра уже другая надзирательница ввела меня в небольшое помещение, в котором находились только стол и сейф. Именно здесь я и беседовала с Изой до этого. Если ее действительно так звали. От волнения у меня вспотели ладони. Мне пришлось ждать несколько минут, прежде чем послышались шаги. Я уже знала, что это она.
Вошла Иза. Женщина, как и в тот раз, была одета в форму, но сейчас, к моему удивлению, она была на высоких каблуках.
