Потрясающая песня, одна из тех редких песен, которые выражают правдивые и глубокие эмоции всего в нескольких строчках. Многие романы сказали меньше о том, что в другой песне из этого альбома — «Within You Without You» Харрисона названо «пространством, разделяющим всех нас». Эта и некоторые другие песни — «Lovely Rita», похотливый маленький гимн любви к девушке с бензоколонки; «Being For The Benefit Of Mr. Kite», взятая со старой цирковой афиши; «When I`m Sixty-Four», панегирик блаженству семейной жизни на мюзик-холльный мотив; насыщенный всяческими трюками заглавный номер, открывающий шоу — все это были неплохие песни, доступные, легко понимаемые.
Но что должен был думать слушатель об «A Little Help From My Friends» (со словами «мне хорошо с маленькой помощью моих друзей»)? Конечно, это очередной намек на наркотики? Ведь известно, что в «кислотный трип» следует отправляться не в одиночку, а вместе с хорошим другом или любимым человеком. Что надо было думать о «Lucy In The Sky With Diamonds» («Люси В Небе В Алмазах»). Lucy in the Sky with Diamonds? Это был код, не так ли? Еще одно шифрованное наименование «кислоты»? И слова, безусловно, подтверждали это: «Мандариновые деревья и мармеладовые небеса… люди на лошадях-качалках… газетные такси… пластиковые носильщики в зеркальных галстуках»! Что может быть «триповее» этого?
Разумеется, это сплошная чепуха! Но разве больше смысла в «потоке сознания» «Good Morning, Good Morning» с его звуками скотного двора? А тут еще мрачное философствование Джорджа, его страстная микстура из Кармы и Нового Завета, «Within You Without You».
Но все это ничто по сравнению с самой большой загадкой диска, доставившей ВВС головную боль, — «A Day In The Life» («День В Жизни»). «Четыре тысячи дыр в Блэкберне, Ланкашир./И хотя дыры были довольно маленькие, им пришлось их все сосчитать./Теперь они знают, сколько дыр нужно, чтобы заполнить Альберт-Холл»! Что это могло означать? Наверняка опять про наркотики. Тем более, что эта страшная мешанина, после угрожающего вихря страдальческих звуков, завершается задумчивой мечтой — «I`d love to turn you on» («Мне хотелось вас взволновать»).
Альбом беспрецедентный. Странный альбом. Любопытная смесь простонародной искренности и мистицизма, традиционных форм и новаторских приемов, простых чувств и сложных каламбуров. Альбом — веха. Но работа продолжалась.
Здесь мне придется повторить фразу, ставшую клише: после «Сержанта Пеппера» рок уже никогда не был таким, как до него. Рок превратился в значительное явление и, что более важно, музыканты стали теперь иначе думать о себе. «Сержант Пеппер» сломал столько барьеров и указал на такое количество новых возможностей, что коренным образом изменил мышление рок-музыкантов, их мнение о себе и о своей музыке. К сожалению, это мнение частенько бывало преувеличенным.
