Варя удрученно вздохнула: придется сперва сделать уборку или сходить в магазин, а позвонить часов в одиннадцать… Господи, как прожить эти два часа?! Ой, мамочки!.. А у Вики какой телефон? Фамилия какая?
Варя схватила мобильник, лихорадочно просмотрела входящие звонки – и с облегчением обнаружила номер телефона менеджера по массовке, бригадира, как называли его в съемочной группе.
– Ну хоть что-то, – пробормотала девушка, нажала кнопку набора и тут же встрепенулась: возможно, бригадир знает телефон сценариста и не придется тянуть время, чтобы дозвониться до Вики?
Массовик ответил быстро, будто держал телефон в руке.
– Простите, пожалуйста, это Варвара Кручинина беспокоит, – дрожащим голосом произнесла Варя. – Которая…
– Прощаю, Варвара Кручинина, чего хотела?
Сердце Вари гулко заколотилось.
– Вы, случайно, не знаете телефон сцена…
Она не договорила, вдруг накатил страх: что, если бригадир прямо сейчас сообщит телефон этого Егора или Евгения? Тогда пути назад не будет, придется звонить и выслушивать от самозванца: «Отец всегда говорил, что любит меня больше всех на свете!»
– Вы, случайно, не знаете телефон Вики, менеджера по кастингу? – поправилась Варя.
– Случайно знаю, записываешь?..
Варя бросилась к столику в прихожей и, роняя безделушки, нашарила в вазе ручку.
– Ага, ага… тринадцать, записала. Ой, простите, а как ее фамилия?
– Зеленцова.
– Спасибо, извините, что побеспокоила.
Варя сидела на полу с трубкой в руке и обреченно смотрела на листок с номером Вики Зеленцовой.
Кофе со сгущенкой и овсяное печенье настроение не подняли, тщательная уборка ванной комнаты – тоже, на часах было только десять минут одиннадцатого, и Варя пешком поплелась через мост, в торговый центр на площади Европы.
Впрочем, величественная, как занавес в оперном театре, панорама города по обе стороны Москвы-реки приободрила девушку. И вход в метро у Киевского вокзала, где всего неделю назад она ждала мошенниц из агентства жилья, не вызвал грустных воспоминаний, не разбудил обиду. Варя хмыкнула и пожала плечами: надо же, тот день остался далеко-далеко, в какой-то другой, чужой жизни, и вообще, никакая это была не рана, а так, жалкая царапина. А может, это Москва учит держать удар и не хныкать по мелочам? Она вздернула нос, свела лопатки и направилась к стеклянным дверям торгового центра, но поймала на себе взгляд слезящихся глаз и младенческую улыбку старушки с пластиковым стаканчиком в руке. Варя поглядела на ноги бабусечки, увидела разбитые кроссовки… Точно, в тот день именно эта старушка сидела на этой же самой мусорнице и сообщила Варе о квартирных аферистках.
