Я принимаюсь с фальшивым увлечением поглощать бутерброд и пить противный уже не теплый, а почти холодный кофе. Мелани сидит со скрещенными на груди руками, смотрит на меня и молчит, говоря без слов: ах, ты все же надумала подкрепиться? Кушай на здоровье, я подожду, ведь мы никуда не торопимся. Как-никак сегодня суббота.
Пережевываю хлеб и бекон с особой тщательностью, хоть обычно ем довольно-таки быстро. Наконец выбрасываю в урну смятую коробку и кофейный стаканчик и спрашиваю беззаботным голосом, еще надеясь отвлечь Мелани от тягостного для меня разговора:
— А Остин где? Почему вы не вместе?
— Играет в крикет, как обычно в такое время, — отвечает Мелани, буравя меня взглядом.
— Ах да! Всегда забываю. Тебе с ним ездить, конечно, неинтересно.
— Ты что, в самом деле готова к такой жизни? — требовательно спрашивает Мелани.
Над моей головой, хоть небо и прояснилось, зависает темно-серая туча. С минуту молчу и спрашиваю тихим хрипловатым голосом:
— К какой «такой» жизни?
— Себастьян будет по-прежнему работать, щеголять перед секретаршами в добротных костюмчиках… — с жаром начинает Мелани.
— До секретарш ему нет дела, — тут же прерываю ее я. — А в добротных костюмах он ходит, потому что того требует строгий дресс-код.
Мелани прищуривается и улыбается ироничной улыбкой.
— Это он тебе говорит, что ему нет дела до секретарш, на самом же деле еще неизвестно, на что способен! — Я приоткрываю рот, собравшись возразить, но подруга не дает мне такой возможности: — Ты же ради него бросишь работу и превратишься в самку. А закончишь, знаешь чем? Нервным срывом!
— В самку? Зачем же так грубо? А с другой стороны… да, все мы в каком-то смысле самцы и самки. Удел женщины — рожать детей. Что в этом такого?
— Современная женщина вправе выбирать тот путь, который по душе ей, а не другому человеку с его личными взглядами и странностями! — заявляет Мелани, не имея ни малейшего понятия, какую своими словами причиняет мне боль. — Пятеро детей! Бесконечные беременности и роды! В чужой стране, среди чужих людей! Ты хоть представляешь, что это такое?
Тяжело вздыхаю, стараясь удержать внутри уже подкатывающий к горлу ком.
— Нет, пока я этого себе конечно же не представляю, ведь я еще не родила ни одного ребенка. Точнее, представляю, но очень смутно.
— Ты хоть сознаешь, на что себя обрекаешь? Из самостоятельной уважаемой женщины ты вдруг превратишься в домохозяйку! И, если у Себастьяна такие аппетиты, больше в жизни не вернешься к работе. Будешь лет пятнадцать менять подгузники!
