Отступник | страница 66



Я пытаюсь осмыслить происходящее, сделать правильный ход.

Песчаные крупинки в песочных часах отмеряют выделенное нам время. Ставка – жизнь!.. Враг проворней меня? Некроз вам судья! Только одному Создателю известно кто сильней! Все решает случай и госпожа Удача.

Мотоцикл продолжает рычать, надрываясь двигателем. Шуршит о песок вращающееся колесо. Видимо, осталась включенной передача. Пахнет бензином и выхлопными газами. Сердце в груди выбивает бешеный ритм. Все вокруг двигается в плавном танце. Плывет будто нагретый воздух над песком. Тошнота подступает к горлу. В ушах гул. Я пытаюсь поднять голову. Осознаю, что выходит это с большим трудом.

Надо мной навис темный силуэт, выделяющийся от прочих неестественно торчащим ирокезом. Лицо обдало несвежее дыхание. Сильная рука вцепилась мне в чуб. Та самая, в плече которой торчал мой топорик! Ну и силища таится в этом кетчере. У любого другого после такой раны рука повисла бы как плеть. Бандита это не волновало, так же как и ярость, нахлынувшая и накрывшая мотоциклиста с головой. Вот что делает дурман-трава с людьми.

Покрытого бусинками пота лба коснулось остро заточенное лезвие ножа. Трясущаяся рука надавила сильней.

– Тебе конец! Ты слышишь? Я сниму с тебя скальп! На живую! – Ирокез орал, изрядно поливая меня слюной.

Теперь я отчетливо видел его перекошенное в ярости лицо и торчащую из плеча рукоять топора. Рана истекала кровью, ею был вымазан весь рукав косухи и лицо. Кетчер, не замечая этого, продолжал начатое им дело. Я почувствовал, как холодное лезвие рассекло кожу на лбу, как горячая кровь, истекая, залила глаза, укрыв багровой пеленой. Время словно застыло. Кетчер навалился, ткнув коленом в живот. Еще немного и он располосует мой лоб. Попишет, как тот художник не из местных.

Предательски выли сервоприводы кибернетической руки, отказываясь выполнять команды, посланные мозгом. А я хотел только одного: скинуть с себя этого отморозка, отобрать у него нож и воткнуть ему в глотку. Видимо, болт нанес серьезные повреждения, теперь рука работала с перебоем и, чем больше с гидравлических трубок вытекало масло, тем реже она давалась управлению. Поблескивающая титаном пятерня тупо шебаршила песок, оставляя глубокие полосы. По-прежнему между титановыми костями механического предплечья торчал болт, на конце которого сверкал в ночи острый металлический наконечник.

Правую кисть придавил тяжелый ботинок бандита. Свободными оставались только ноги. Ну что же! Я нанес серию ударов коленями по спине и почкам. Просто бил туда, куда они дотягивались.