Утакалтинг продолжил.
— Это не двигатели. Огонек сообщает, что нас просканировали лучом вероятности.
— Что? — чуть не закричал Каулт. — Разве этот корабль не защищен? Мы даже не пользуемся гравитикой! Какую вероятностную аномалию могли они засечь?
Утакалтинг пожал плечами, словно с детства привык к этому человеческому жесту.
— Может быть, невероятность внутренняя, — предположил он. — Что-то в нас самих, в нашей собственной судьбе, светится вдоль мировых линий. А они это засекли.
Правым глазом он заметил, как вздрогнул Каулт. Теннанинцы испытывают почти сверхъестественный страх перед всем, имеющим отношение к науке/искусству формирования реальности. Утакалтинг сформировал щупальцами лут-тру — извинение перед врагом и напомнил себе, что его народ и народ Каулта официально находятся в состоянии войны. В его праве дразнить врага-друга; именно поэтому этически приемлемо и то, что он вывел из строя собственный корабль Каулта.
— Я бы не стал об этом беспокоиться, — сказал он. — Мы их намного опередили.
Прежде чем теннанинец смог ответить, Утакалтинг наклонился и быстро заговорил на гал-семь, приказывая одному из экранов увеличить изображение.
— Твиллку-чллиу! — выругался он. — Только посмотри, что они делают!
Каулт повернулся и посмотрел. На голоэкране виден был повисший над городом гигантский крейсер, он заливал здания и парки коричневым газом.
Хотя звук был уменьшен, в голосе диктора слышалась паника: он описывал темнеющее небо, как будто кто-то в Порт-Хелении мог этого не заметить.
— Это нехорошо. — Гребень Каулта снова задел потолок. — Губру проявляют больше жестокости, чем требует ситуация.
Утакалтинг кивнул. И тут же вспыхнул еще один желтый огонек.
— А сейчас что? — спросил Каулт.
Глаза Утакалтинга максимально расширились.
— Это значит, что нас преследуют, — ответил он. — Возможно, придется сражаться. Можешь управлять оружейной консолью класса пятьдесят семь, Каулт?
— Нет, но мне кажется, один из моих иннинов...
Его прервал крик Утакалтинга:
— Держись! — Катер перевернулся. Земля пронеслась мимо. — Я начал маневр уклонения, — объяснил Утакалтинг.
— Хорошо, — сказал Каулт через носовые отверстия.
«О, будь благословен крепкий череп теннанинцев», — подумал Утакалтинг. Он строго контролировал свою мимику, хотя и знал, что его коллега обладает чувствительностью камня и не сможет уловить его радость.
Преследующие корабли начали стрелять, и корона Утакалтинга запела.
