— Чему быть, того не миновать, — сказал он, принимаясь за еду. — А пока — ешь, пей и радуйся жизни. Потрясающе вкусная кима, Техми.
Отказ Фиттера прийти на помощь настолько возмутил Куми, что она даже не осознала серьезности ситуации, которой вполне проникся Джал.
— Почему ж он не пришел, если это настолько серьезно? Прежде чем в больницу мчаться, надо вызвать папиного доктора.
— Но Тарапоре тоже потребуется рентген. И потом нам придется платить и ему за визит, и за больницу.
Наконец решили ехать в «Парси Дженерал». Грузчики уложили Наримана, который снова впал в полузабытье, на заднее сиденье такси, Куми села с шофером. Нариман стонал от боли, когда машину встряхивало на дорожных выбоинах.
— Уже почти приехали, папа. — Куми перегнулась с переднего сиденья и взяла его за руку.
Нариман ухватился за ее пальцы, как перепуганный ребенок. Она чуть было не отдернула руку, но, подавив импульс, успокоительно ответила на его движение. В стекло заднего обзора было видно второе такси, в котором ехали Джал и грузчики.
* * *
Изучив рентгеновский снимок, доктор Тарапоре проконсультировался со специалистом, поскольку перелом осложнялся наличием остеопороза и болезнью Паркинсона. Об операции не могло быть и речи. Левую ногу Наримана загипсовали от бедра до пальцев.
Ассистент, накладывавший гипс, носил очки, и по мере его работы стекла все сильнее забрызгивались белым. Он болтал без умолку, стараясь отвлечь старика от боли.
— Как это с вами случилось, сэр?
— Оскользнулся и свалился в канаву.
— У вас, видимо, сложности с бифокальными очками?
— Очки винить нельзя. Канава была не огорожена.
— Просто позор.
Ассистент — его звали Рангараджан — приостановил работу и проверил консистенцию гипса в лотке.
— Да, тротуары превратились в серьезную опасность. Буквально на каждом шагу замечаешь препятствия, угрожающие жизни и здоровью публики.
Нариману пришло в голову, что ассистент нашел бы общий язык с Джалом и Куми: он явно разделял их тротуарофобию.
Мистер Рангараджан хохотнул:
— При наших постоянных тренировках, мы все можем претендовать на золотые медали в соревнованиях по бегу с препятствиями. Любой бомбеец. Или теперь полагается говорить — любой мумбайкар?
Понизив голос, он продолжил в менее шутливом ключе:
— Сейчас не знаешь, где встретишься с фанатиком из Шив Сены или блюстителем новых порядков и ревнителем новых имен. Я слышал, что люди из Шив Сены сумели проникнуть в почтовые учреждения и предают огню все письма и открытки, адресованные в Бомбей вместо придуманного ими Мумбая.
