— Немедленно поставь вещь на место, — сказала Роксана.
— Я же ничего не ломаю, — возразил Мурад, продолжая крутить ключик.
— Ты слышал, что сказала мама! — прикрикнул на сына Йезад.
— Дай обезьянку дяде Джалу, негодный мальчишка, — вышла из себя Куми. — Пусть он заведет ее.
— Я хочу сам!
Йезад поднялся на ноги. Мурад понял, что пора сдаваться. Но не успел — Куми влепила ему оплеуху.
Испугавшись, как бы Йезад не врезал и Мураду, и Куми, Роксана вскочила с дивана, оттолкнула сына в кресло, придержала руку мужа и резко бросила Куми, что если надо наказать ребенка, то можно пожаловаться родителям! Благо они рядом!
— Я еще жаловаться должна? Вы тут расселись и спокойно смотрите, как он хулиганит! Если бы вы выполняли родительский долг, мне не пришлось бы на него руку поднимать!
— Шутишь?! — вспылил Йезад. — Если ребенок взял игрушку в руки, так это называется хулиганить?
— Давай, защищай его! Вот так дети и сбиваются с пути!
— Ты пойми, Мурад, дикра, — Джал морщился, прижимая палец к уху, — тут очень деликатный механизм.
Лишний поворот ключа — и пружина может сломаться. Тогда мой барабанщик будет молчать, как замолчал мой Элвис.
Он завел игрушку и поставил ее на стол. Лапки обезьянки заходили вверх-вниз, палочки легонько постукивали по барабану.
— Замечательно, правда? Я и вторую тебе заведу.
Вторая обезьянка подносила бутылку ко рту, опускала ее, подносила и опускала…
— Потрясающая парочка, я тебе скажу! На нее можно смотреть без конца.
Дети не проявляли ни малейшего интереса. Им-то хотелось самостоятельно завести обезьянок, самим привести их в движение, а так…
— Неблагодарные дети, — проворчала Куми, — даже не смотрят…
— Хватит, Куми, — сказал Нариман. — Забудем.
Но кровь Куми уже кипела от обиды. Ничего она не забудет, заявила Куми, это он умеет так решать проблемы. Поэтому не стоит удивляться, что он и свою жизнь исковеркал, и другим не дал жить. Не стоит удивляться, что он бесстыдно крутил роман с этой Люси Браганца, погубил и мамину жизнь, и…
Нариман обвел взглядом присутствующих и вскинул руки жестом бессильного извинения. Роксана попыталась остановить сестру:
— Ну при чем тут эти дела, Куми? К чему вытаскивать их на свет божий? Да еще при детях. И я не понимаю, какое отношение имеют к этому обезьянки?
— Не вмешивайся в мой разговор с папой! Хочешь понять, так подумай немножко!
Этот так называемый отец, он шесть жизней превратил в кошмар, и она никогда ему этого не простит, особенно его постыдных отношений с любовницей после женитьбы. Кем должна была быть эта женщина — ведьма, a не женщина, — чтобы пойти на такое? А если ей хотелось так закончить свою жизнь, то почему ей было не оказать им всем милость и не…
