— Правда ли, что кочевники настроены непримиримей всех? — спросил капитан Ардиган.
— Конечно, — согласился комендант, — ведь они уже не смогут вести такую жизнь, как прежде… Особенно упорствуют туареги, это и понятно. Им не придется больше наниматься проводниками к караванщикам, да и грабить караваны на дорогах Джерида!.. Всю торговлю в этих краях будет осуществлять флот, и туарегам остается разве что сменить ремесло сухопутных бандитов на ремесло пиратов… Но в новых условиях их быстро прижмут к ногтю!
Поэтому нет ничего удивительного в том, что они при каждом удобном случае стараются нагнать страху на оседлые племена. Они рисуют им жуткие картины бедствий и разорения, которые повлечет отказ от образа жизни предков. Это даже не просто враждебность, это фанатизм[90], напрочь лишенный логики[91]. Правда, свойственная мусульманам покорность воле судьбы пока сдерживает брожение умов, но какое-то время спустя может произойти страшный взрыв. Это же темные люди, что они могут понимать? В проекте создания внутреннего моря им видятся какие-то колдовские чары…
Ничего нового комендант своим гостям не сообщил. Капитан Ардиган так и предполагал, что экспедиции нечего рассчитывать на радушный прием у племен Джерида. Но капитан хотел выяснить, не достигло ли их недовольство критической точки и не следует ли опасаться мятежа в районах Эль-Гарсы и Мельгира.
— Что я могу вам ответить, — пожал плечами комендант. — Знаю только, что хотя туареги и другие кочевники совершали отдельные набеги, серьезной угрозы каналу они не представляют. Насколько нам известно, многие из них считают его делом рук шайтана — мусульманского дьявола и уповают на вмешательство высших сил… Впрочем, как знать, что себе думают эти люди — они ведь такие скрытные. Быть может, они ждут возвращения рабочих и возобновления работ, чтобы перейти к открытой агрессии.
— Но что они могут предпринять? — спросил господин де Шалле.
— Собравшись тысячами, они могли бы, господин инженер, засыпать часть канала, вернуть землю и песок в прорытое уже русло и преградить путь водам залива…
— Нашим предшественникам было куда легче прорыть канал, — отвечал господин де Шалле, — чем этим туземцам засыпать его. Если это им и удастся, то на очень небольшом отрезке.
— Чего-чего, а времени у них будет более чем достаточно, заметил комендант. — Ведь затопление шоттов потребует доброго десятка лет, разве не так?
— Нет, господин комендант, — покачал головой инженер. — Я уже высказывал по этому поводу свое мнение, основанное не на каких-то фантазиях, а на точных расчетах. Если за дело возьмется много людей, да еще с помощью машин, которыми мы располагаем, затопление Эль-Гарсы и Мельгира займет не десять и даже не пять лет. Воды залива сами расширят и углубят русло. Как знать, быть может, даже Таузар, отстоящий от шотта на несколько километров, когда-нибудь станет портом и водный путь свяжет его с Хамматом на будущем побережье Эль-Гарсы! Надо уже подумать о защитных работах и набросать проекты портов как на севере, так и на юге — это одна из целей моей экспедиции.
