Вдобавок я начал полнеть, появились пролысины, увеличилась шитовидная железа. Открылась гипертония. Мне было обидно. Не успел от одних болезней избавиться, новые привалили. А мне всего 29 лет. Я продолжал заниматься цигуном и УШУ, но уже как-то вяло. Я не знал, как выбраться из сложившейся ситуации.
А через 8 месяцев после окончания медицинского института новая «радость». У меня открылась сухая экзема кистей. Внезапно появился зуд, а через некоторое время слезла почти вся кожа. И боль. Взял больничный. Что делать не знаю. Тут ведь не только шнурки завязать нельзя — ширинку не застегнуть. Я не говорю про пуговицы. Снова в кожвен диспансер. «Порадовали» меня диагнозом. Говорят: — «Меняй профессию». «Да вы что? Я столько лет учился, а теперь все коту под хвост? Ну, уж нет». Стал работать в двойных перчатках. Внутри матерчатые, снаружи резиновые. Три года так и проработал. Бывало после приема матерчатые перчатки приходилось отдирать с кожей и мясом. Боль страшная. Кожа время от времени отрастала, а затем вновь отходила.
Первая поездка в Израиль
Весной 1997 года я решил навестить своих родственников в Израиле. Они уехали в начале 90х. Тогда многие выехали из СССР. Какое-то время они нам звонили и писали, но мы не отвечали на письма и не звонили. Я решил восстановить старые связи. А вдруг мы тоже захотим уехать? Надо разведать обстановку. Деньги на дорогу у меня были.
Шел апрель, но в Москве было холодно. Оформился на удивление быстро, и билеты купил без проблем. На работе взял отпуск, но решил, что в Израиле проведу только две недели. Я предполагал, что по возвращении мне понадобится время на адаптацию, и не ошибся. Вообще я страшный домосед и из Москвы мало куда уезжал. А тут в другую страну. На самолете я летал в пятилетнем возрасте и при приземлении мне было плохо. Я не знал, как смогу перенести полет. А тут еще на меня навалилась аллергия — страшная резь в глазах, белки не белые, а красные от набухших сосудов. Но ничего, раз решился, так тому и быть.
Когда самолет взлетал, я начал дышать по 1 типу дыхания цигун, концентрируя внимание на напряжении и расслаблении мышц живота. Когда самолет дергало или он резко прыгал вниз, я задерживал дыхание и напрягал мышцы живота. Это делало мое тело монолитом и не позволяло моим внутренностям «падать вниз» при рывках и ужимках самолета. Даже немного вспотел. Когда самолет набрал высоту, я продолжал дышать животом, но потом обнаружил, что можно перейти на обычное дыхание. Даже смог поесть и вести непринужденную беседу с соседями. В общем, полет прошел нормально, а приземление мне далось гораздо легче, чем взлет.
