- Почему? - Андрей прожевал кусочек сала, задумчиво потер подбородок - воевать фрицы умеют пока - что лучше нас, вот почему. А мы учимся.
- То-то, что учимся - буркнул Головань, наливая спирт и протягивая посудину Иванищеву - сколько еще кровушки прольется, пока выучимся. И ведь не неумехи же какие. Вона самураям сопатку как раскровянили, и финнам опять же. А с фрицами вишь ты, не выходит.
- Выйдет Феоктистыч, выйдет - заверил приятеля Карасев - это я тебе как доктор говорю. Вот помяни мое слово, в следующем году на запад пойдем, и побегут они от нас, как миленькие побегут.
- Хорошо бы коли так-то. Дожить бы - мечтательно протянул забайкалец, затем встал, подняв вновь наполненную кружку - давайте мужики помянем товарищей наших...
В общем, до своего спального места Андрей добрался уже далеко заполночь изрядно навеселе и упав на койку провалился в забытье.
Зной. Над степью висит сплошное марево и плотное облако пыли. Две набитые бойцами полуторки, идя "против течения", с трудом протискиваются в сплошном потоке устало бредущих беженцев. Иногда словно лодки в сплошном людском потоке проплывают повозки и автомашины. Изредка, раздвигая толпы штатских к обочинам, проходят серые от пыли и усталости колонны красноармейцев. И над всем этим с бездонной синевы небес безжалостно жарит равнодушное к людским бедам и страданиям июльское солнце.
- Воздух! - полный панического ужаса крик несется откуда-то издалека, заставляя густую людскую массу вздрогнуть, заволноваться и рассыпаться в разные стороны.
Андрей видит, как выбравшийся на подножку головной машины взводный машет рукой и что-то кричит. Сидящие в кузовах бойцы не дожидаясь остановки грузовиков, начинают соскакивать на землю и бросаются к обочине. Дожидаться отдельного приглашения не стоит, почти одновременно с водителем, Карасев открывает дверцу кабины, рявкнув подгоняя нескольких замешкавшихся с выгрузкой подчиненных выпрыгивает на дорогу и бежит в сторону.
В небе гудя моторами, пролетает девятка "Юнкерсов" сопровождаемая несколькими истребителями. Замыкающая пара "Мессеров", отделяется и проходит низко над дорогой, расстреливая из пушек и пулеметов мечущуюся толпу. Рев проносящихся над головой самолетов, грохот стрельбы и многоголосые крик испуганных людей заставляют плотнее прижаться к земле, глубже зарыться в высушенную солнцем, жухлую, степную траву.
Бомбардировщики между тем, не обращая внимания на творящуюся внизу суету, продолжают величаво плыть дальше. У них своя цель. Вот уже, который день фашисты как заведенные, долбят Калачевскую переправу, у которой столпилась масса отступающих советских войск и огромное количество беженцев.
