- Ты уверен, что все в порядке? - Вай критически осмотрела его, но тон ее стал мягче - с оттенком подлинного сочувствия: - Потому что выглядишь ты ужасно. Правда.
- Слушай, - выдавил он, - у нас в конторе грипп. Я полагаю...
- Я тебе дам соды, если действительно нужно, - предложила она.
- Не надо, - поспешно вмешался Говард. - Ты в ночной рубашке. Смотри, я уже надеваю пальто.
- Когда ты в последний раз попробовал диету из супа и орехов, Говард? Это было так давно, что я уже забыла.
- Поищу ее завтра, - неопределенно ответил он, выходя в маленькую прихожую, где висели пальто. - Она, наверное, где-то среди страховых полисов.
- Это было бы лучше. А если уж ты спятил и собрался выходить, то надень мой шарф!
- Ладно. Это правильно. - Он надел пальто и застегивал его, стоя к ней спиной, чтобы она не заметила, как у него дрожат руки. Когда он повернулся, Вай уже скрылась в ванной. Он молча постоял в предвкушении того, что теперь уж она завизжит, но тут вода полилась в раковину. Затем он услышал, как Вай чистит зубы в своей обычной манере - с напором.
Он постоял еще и вдруг мысленно вынес себе приговор тремя простыми словами: "Я схожу с ума".
Возможно... но это не меняет того факта, что, если он в ближайший момент не провернет кое-что, его ждут крайне неприятные последствия. По крайней мере, эту проблему он способен решить, и Говард испытал некоторое утешение. Он открыл дверь, уже было вышел, потом вернулся, чтобы взять шарф Вай.
"Когда ты намерен рассказать ей о последний удивительных событиях в жизни Говарда Митла? - вдруг решил он осведомиться у самого себя.
Говард тут же отогнал эту мысль и сосредоточился на том, чтобы затолкать концы шарфа за отвороты пальто.
Квартира Митла была на пятом этаже десятиэтажного здания на Хокинг-стрит. За полквартала, на углу Хокинг и Куинс-бульвара, находился работавший круглосуточно магазин "Деликатесы и удобства Ла". Говард повернул налево и дошел до конца здания. Здесь была узкая тропинка, которая вела к мусоропроводу. По обе ее стороны стояли контейнеры для мусора. Здесь бездомные, далеко не все из которых были пропащими алкоголиками, устраивали себе неуютным ночлег из газет. В этот вечер, кажется, никто не собирался поселиться на тропе, за что Говард был им очень благодарен.
Он зашел в укромный промежуток между двумя контейнерами, расстегнул джинсы и обильно помочился. Сначала он испытал такое облегчение, что почти забыл недавние удары судьбы, но по мере того как напор ослабевал, опять начал обдумывать свое положение, и отчаяние опять овладело им.
