Вряд ли он долго был без сознания, потому что солнечный свет даже в разгар лета держался в ванной не более получаса - потом его заслоняли соседние здания, и помещение снова погружалось во мрак.
Говард медленно поднял голову, ощущая, что все лицо у него вымазано липкой, вонючей дрянью. Еще лучше он ощущал другое. Царапающий звук. Он исходил откуда-то снизу и приближался.
Он медленно повернул голову, тяжелую, словно мешок с песком. Глаза у него расширились. Он захлебнулся и хотел закричать, но звук застрял в горле.
Палец охотился за ним.
Он достиг уже не менее двух метров и становился все длиннее. Он вытекал из раковины жестокой дугой, образованной не менее чем дюжиной суставов, опускался до пола и снова загибался кверху ("Двойные суставы!" с интересом отметил некий посторонний комментатор в его воспаленном мозгу). Теперь, постукивая по линолеуму, палец приближался к нему. Последние двадцать-тридцать сантиметров были обесцвечены и дымились, ноготь приобрел зеленовато-черный цвет. Говард подумал, что под первой фалангой должна обнажиться белая кость. Он был сильно обожжен, но никоим образом не растворился.
- Убирайся, - прошептал Говард, и на мгновение все это чудовищное скопище суставов остановилось, напоминая картинку новогодней вечеринки, нарисованную сумасшедшим художником. Потом потянулся к нему. Последние полдюжины суставов изогнулись, и конец чудовищного пальца обвился вокруг лодыжки Говарда Митры.
- Нет, - взвизгнул он, когда дымящиеся браться Гидроксиды Калия и Натрия проели ему нейлоновый носок и обожгли кожу. Он резко рванул ногу. Какое-то мгновение палец удерживал ее - он был очень силен, а потом отпустил. Говард пополз к двери; слипшаяся от рвоты копна волос застилала ему глаза. На ходу он попробовал оглянуться, но ничего не увидел сквозь этот колтун. Горло разблокировалось, и он издавал какие-то лающие, жуткие звуки.
Он не видел палец, по крайней мере временно, но слышал, как тот быстро гонится - тук-тук-тук-тук - вслед за ним. Все еще пытаясь оглянуться, он ударился левым плечом о стену. Полотенца снова свалились с полки. Он начал подниматься на ноги, и тут палец ухватил его своим обугленным, дымящимся концом за вторую лодыжку.
Палец потащил его назад к раковине. Именно поволок назад.
Говард издал животный вопль - такой звук никогда прежде не исходил из вежливых голосовых связок аудитора - и ухватился за край двери. Вцепившись в него правой рукой, он отчаянно рванулся. Рубашка выбилась из-под ремня, и шов под правой подмышкой треснул с тихим мурлыканьем, но ем удалось высвободиться, оставив врагу только обрывок носка.
