"Может быть, - осторожно предположил внутренний голос, - со временем ты привыкнешь в этой штуке".
Нет. Немыслимо. Он двадцать один год жил с Вай и все еще не в силах был зайти в ванную, когда она была там. Эти цепи просто замыкало от перенапряжения. Она могла весело сидеть на унитазе и болтать с ним о том, что делала на работе у доктора Стоуна, пока он брился, но он на это был не способен. Не то воспитание.
"Если этот палец не уйдет сам по себе, значит, тебе придется пересмотреть свое воспитание, - настаивал голос, - потому что кое-что, по-видимому, нуждается в коренной перестройке".
Он повернул голову и взглянул на будильник. Четверть третьего... и, меланхолично сообразил он, что необходимо помочиться.
Он осторожно поднялся с кровати, миновал ванную, из-за закрытой двери которой доносилось все то же непрекращающееся царапанье и постукиванье, и направился в кухню. Он придвинул табуретку к кухонной раковине, влез на нее и тщательно прицелился в сливное отверстие, настороженно прислушиваясь, не проснулась ли Вай.
Наконец получилось... лишь когда он перебрал все простые числа вплоть до трехсот сорока семи. Рекорд всей жизни. Он поставил табуретку на место и побрел обратно в постель, размышляя про себя: "Я так не смогу. Долго не протяну. Просто не смогу".
Проходя мимо двери ванной, он оскалился.
Когда в шесть тридцать зазвонил будильник, он вскочил с постели, прошаркал в ванную и пошел внутрь.
В сливе было пусто.
- Слава Богу, - прошептал он дрожащим голосом. Волна облегчения, почти священное вдохновение, охватила его. - О, слава Б...
Палец высунулся, как ванька-встанька, словно привлеченный звуком его голоса. Он молниеносно крутнулся три раза и застыл, словно сеттер перед прыжком. И указывал прямо на него.
Говард отскочил, издавая бессвязное рычание.
Верхняя фаланга пальца сгибалась и разгибалась, словно приманивала его. Доброе утро, мистер, рад вас видеть.
- Сволочь, - пробормотал Говард. Он повернулся к унитазу. Решительно вознамерился помочиться... и ничего. Вдруг его охватило бешенство... жгучее желание просто наброситься на наглого пришельца в сливе, вытащить его из пещеры, бросить на пол и топтать босыми ногами.
- Говард? - сонно спросила Вай. Она постучала в дверь. - Уже?
- Да, - ответил он настолько мог спокойным тоном. Он спустил воду в унитаз.
Ясно было, что Вай мало интересует его тон и его вид. Она страдала от непредвиденного похмелья.
- Чуть не напустила лужу, но могло бы быть и хуже, - пробормотала она, вихрем пронесшись мимо него, задирая ночную рубашку и усаживаясь на унитаз. Она потрогала свой лоб. - В рот больше не возьму этой дряни, благодарю покорно. "Американское зерно" - это страшное говно. Кто бы подсказал этим типам, что удобрение в хмель следует сыпать до того, как сажаешь, а не после. Три паршивые банки - и голова разваливается. Господи! Ну что ж, какова цена - таков и вкус вина. Особенно если продают такие гады, как эти Ла. будь лапочкой, дай мне аспирин, а, Гови?
