– Да, – ответил Иисус. – В том, о чем он говорит, заключен большой смысл. Сущая правда, что Демон может быть также нематериальным, что он правит частью мира духа и что, следовательно он вечен. Таким образом, Господь не сможет одержать над ним победу и Демон будет жить до скончания веков.
Спутники Иисуса, в том числе и Фома, были ошарашены. Движения их стали скованными, а в глазах затаилось недоумение.
– Но, – продолжал Иисус невозмутимым тоном, обращаясь прежде всего к Фоме, – Бог в своем бесконечном милосердии простит Демона в Судный день.
– А потом? – спросил Филипп.
– Они сольются в абсолютное единое существо, и время, которое было всего лишь областью раздора, перестанет существовать.
– Так зачем же тогда бороться против Зла? – удивился Нафанаил. – Ведь в конце концов все станет единым.
Усталость, беспокойные мысли, остро заточенные мечи, разящие небеса.
– Мы, – наконец сказал Иисус, – не вечны. Наша жизнь есть не что иное, как микрокосмос. Если мы не боремся, наша душа умирает вместе с телом, и тогда мы не доживем до Судного дня. И не получим прощения.
Силы постепенно, но неотвратимо покидали Иисуса.
– Я еще не ел, а нам предстоит долгая дорога. Мы пришли в Севастию вовсе не для того, чтобы навсегда обосноваться здесь.
Иисус ушел в свою комнату и проспал до вечера. Он проснулся, лишь когда Фома разбудил его и сказал, что ужин готов.
– Не хочешь ли ты присоединиться к нам?
– Да благословен будет Господь, – ответил Фома.
На следующий день они, нагруженные подарками и провизией, отправились в путь. До границ города их сопровождала толпа самаритян.
– Ты по-прежнему ненавидишь самаритян? – поинтересовался Иисус у Симона.
Сконфуженный Симон ударил посохом об землю.
Когда Севастия скрылась за завесой пыли, Фома спросил у Иисуса:
– А если Демон откажется сдаваться на милость победоносного Господа?
Солнце, стоявшее в зените, создало на лице Фомы ландшафт более дикий, чем преддверие ада. Лоб напоминал нависающую скалу, глазницы – пещеры, рот – разлом, образовавшийся во время землетрясения, брови, волосы, борода – густые заросли, в которых могли спрятаться лисицы и мангусты. А глаза походили на злобных зверей, охваченных страхом.
– Для чего Демону продолжать борьбу после того, как Божественная часть живых существ и вещей исчезнет? Демон не так глуп.
– Мозг саранчи, песчинка во время пыльной бури, я не могу не задавать себе вопрос, почему же Божественная милость не будет дарована до скончания веков?
