Что же за ночь такая? Еще дневное время не вышло, а нервы уже давным-давно сдали позиции, запутавшись в перекрестных сетях злости и страха. А что будет утром, когда хозяин обнаружит в своей каэре не ту кареглазую девчонку, а ее, Мэл? О-о… хорошего точно не будет. А ведь она хотела как лучше. Что там Алекс обычно говорит про благие намерения? Дорога ими в Срединный мир выложена? Или нет? Ах да-а-а-а… в преисподнюю! Впрочем, одно и то же.
Боль отступила быстро, и гостья снова принялась за тетрадь, но теперь, после красноречивого предупреждения, не рисковала ее трогать, лишь разглядывала, все больше удивляясь. Это был Заветный Дар, который Арацельс никогда ей не показывал. Да что там, она даже не предполагала, что таковой у него имеется. С его-то взглядами на вопросы женитьбы. Но он был… и был активным Заветным Даром.
Да как такое вообще возможно, если эти двое еще не прошли свадебного обряда?! Почему тетрадь «ожила» раньше времени? И главное, что из этого следует?
Ответов Мэл не знала, а любопытство требовало получить хоть какую-нибудь информацию. Поэтому лучшее, что она смогла придумать, – это почитать раскрытые страницы. Они, к счастью, не кусались и не жглись, во всяком случае до тех пор, пока их не пытались потревожить чужие руки. Пробежавшись взглядом по фрагментам стихотворений слева, девушка прочла обведенную красным надпись справа:
– «Лилигрим»… Так-так, интересно. Может, не совсем безнадежна эта ночь?
Под коротким названием располагался основной текст:
На лице у тебя «алебастровый грим».
Под глазами разводы от туши и слез.
Сердце плачет в груди. Как же так, Лилигрим?
Пол устелен ковром из рубиновых роз.
Ты лежишь среди них в потемневшей фате,
Лепестками покрыт белоснежный наряд.
Где улыбка твоя? Жизнерадостность где?
Платье порвано сверху, и ребра торчат.
Твои руки раскинуты, взор как стекло.
Смерть коснулась тебя поцелуем своим.
Столько крови из вен среди роз натекло…
Как же это случилось? Скажи, Лилигрим?
Только в мертвых устах не появится звук.
Ты ушла, не прощаясь, ушла навсегда,
Ускользнула, как птица, из дрогнувших рук.
А вчера говорила, что все ерунда.
Твое нежное тело изодрано в кровь.
Твоя брачная ночь стала пропуском в ад.
Это плата такая у нас за любовь.
Платье белое траурный сменит наряд.
Он сидит на полу в изголовье твоем,
Смерть в глазах его, холод и мертвая мгла.
Эту ночь провели вы в каэре вдвоем.
Ночь любви… Ты ее пережить не смогла?
Лилигрим, моя Лили – хрустальный бутон.
