– Это уже у тебя надо спрашивать, – злорадно отозвался брюнет, пряча за мрачной усмешкой свою боль. – Она ведь теперь твоя Арэ.
– Ненадолго, – процедил светловолосый.
– Хочешь обойти один из законов Карнаэла? – Кама недоверчиво прищурился, изучая лицо друга. – Но это же самоубийство.
– Возможно, но никто ведь не запрещает искать другое решение проблемы. – Блондин натянуто улыбнулся в ответ.
Он стоял напротив: высокий и стройный, в отделанной серебром черной форме Хранителя Равновесия, которую на территории Карнаэла носили все, кто занимал эти должности. Было в его облике что-то хищное и скользкое. Мужчина напоминал припорошенный белым снегом лед – скрытую под покровом обманчивого спокойствия опасность.
Вопреки утверждениям сослуживцев, что у мрака много общего с холодом, Кама никогда не мог разобраться в ледяных завалах дум приятеля. Надо же… он попытался сжечь Заветный Дар… глупость, достойная Арацельса. Хотя… лучше бы его попытка увенчалась успехом… и была бы сейчас Катя его, Камы, Арэ. Ведь убедить девушку принять в подарок красивый браслет, когда нет языковых препятствий, не так уж и сложно. Особенно если не сообщать ей о смысле этого подарка.
– И что ты намерен делать? – заинтересовался черноволосый Хранитель.
– Прежде всего… – сказал собеседник и засветил не ожидавшему такого сюрприза парню кулаком в глаз. – Это!
– Псих! – выдохнул Кама, отлетев на пару метров. – За что? – пробормотал он, прижав ладонь к травмированному месту.
Впрочем, он знал за что. И даже был согласен понести наказание за свои ошибки. Пожалуй, только это чувство раскаяния и удержало от ответного удара.
– За все хорошее. – Арацельс резко откинул назад светло-пепельное, почти белое покрывало волос и, задумчиво рассматривая освободившуюся дверь, продолжил: – Ну а теперь я, пожалуй, разыщу Смерть. А ты иди к своей кудрявой дамочке и последи, чтобы она совсем не упилась от той «радости», в суть которой мы ее недавно посвятили. Мне неприкаянный призрак невесты в комплекте с хладным трупом не нужен. – Парень окинул равнодушным взглядом обиженного друга и, развернувшись, зашагал прочь.
Постояв немного и посмотрев ему вслед, Кама грустно вздохнул и, открыв дверь, зашел в комнату. Он не видел, как за удаляющейся мужской фигурой, одетой в черно-серебристые цвета, по верхнему краю стены беззвучно скользила изменчивая и гибкая тень.
Ринго разгуливал по столу, активно работал челюстями и уплетал уже четвертую дольку шоколада, которым я его подкармливала. Перед моим носом лежала целая куча этого дивного лакомства. От золотистых оберток рябило в глазах, а от аромата уже слегка подташнивало, так как я в отличие от сотрапезника ела предложенный десерт не дольками, а плитками. Но отодвинуть блестящую горку подальше сил не было. Люблю шоколад, что поделать… слабость у меня такая с детства. Дома больше одной плитки в день не покупала, знала, что не смогу остановиться, пока не съем все. Ну а здесь меня, похоже, решили щедро угостить. Или откормить? Надеюсь, не на убой.
