Ужас и страх на мгновение парализовали Мюнх. Потом она бросилась на землю и по мокрой траве поползла к кустам. Пограничники прошли мимо на небольшом расстоянии от нее. Мюнх, задыхаясь, побежала по круто спускающейся дороге. В темноте различила три белых круга на дереве. Еще десять метров…
Она решительно бросилась вперед, но наткнулась на шлагбаум. Ноги утонули в распаханной земле контрольно–следовой полосы. Застряла туфля. Мюнх попробовала найти ее, но не смогла. Страх гнал ее дальше. Схватив чемодан, она еще быстрее побежала по дороге, и лишь когда между деревьями замерцали огни деревни, в изнеможении опустилась на землю. Она порвала край платья, вымазалась грязью. Это должно было помочь ей сыграть роль политической беженки. Подхватив чемодан, снова побежала. Камни ранили ей ноги, но она не обращала внимания на боль.
Остановилась у первого деревенского дома, в котором горел свет, и сильно постучала в дверь.
* * *
Сумерки уже окутали дорогу, проходящую у подошвы горы Росберг вдоль опушки леса, и только гребенчатые вершины гор еще золотились под последними лучами солнца. Воздух был неподвижен. Оба пограничника обливались потом.
— Скорее, малыш, — сказал Вальдауэр, обращаясь к Петеру Блоку. — Нам нужно еще засветло успеть установить сигнальные приборы и взрыхлить полосу.
— Ну и жара, дружище. Так можно и растаять.
— Занимайся больше спортом, бери пример с меня, — съязвил Вальдауэр.
— Тогда тебе придется здорово поработать, чтобы поубавить свою пивную бочку, — ответил Блок, имея в виду живот Вальдауэра. — Но бегаешь ты здорово.
Когда они подошли к своему участку, стемнело. Вальдауэр быстро установил сигнальные приборы. Граблями взрыхлил участок полосы, идущей от часовни вверх, затем проделал то же самое почти на двести метров вправо. Наступила ночь.
Когда на востоке сверкнула первая молния, он потянул носом воздух.
— Смотри, парень, сегодня нам достанется. Грозой пахнет.
Под внезапным порывом ветра зашумели ветви деревьев. Брызнули первые капли дождя.
— Надевай накидку.
Пограничники встали под деревом. Дождь и сильный ветер заглушали все остальные звуки. Только сейчас Вальдауэр увидел, что Блок натянул поверх фуражки капюшон накидки.
— Ну и пограничник! Откинь капюшон, приятель. Под ним ничего не услышишь и не увидишь.
— Да ведь все потечет за шиворот!
— Лучше дождь за шиворот, чем нарушитель через полосу. Снимай! Потом попросишь у командира зонтик!
— Ладно, ладно. — Блок нехотя откинул капюшон. «Толстяк всегда все преувеличивает», — подумал он про себя.
