По асфальту затопали солдатские сапоги, послышался звон металла. Последовало несколько коротких команд. Каждый из артиллеристов делал то, что ему было положено. Гаубицы были приведены в боевое положение.
— Проверить установки!
И тут офицер заметил, что у третьего орудия солдаты сняли с себя противогазы и вещмешки.
Командир взвода подозвал к себе командира орудия и спросил:
— А разве был приказ снять противогазы и вещмешки?
— Товарищ унтер–лейтенант, раньше мы всегда так делали, — ответил Герман, краснея.
— Что, по предложению солдат? Немедленно привести их в соответствующий вид!
Герман побежал к орудию, крича на ходу:
— Надеть противогазы!
Брауэр сам стал подавать команды, внимательно следя за действиями солдат.
Хаук передавал команды спокойно и отчетливо, умело использовал сигнальные флажки и молниеносно подскакивал к гаубице, если у расчета что–нибудь не ладилось.
Бауман, передавая команды, комментировал их. Это нервировало солдат, и потому Бауману приходилось довольно часто докладывать о готовности к открытию огня в числе последних.
Герман, все еще не оправившись от замечания взводного командира, метался из стороны в сторону и несколько раз докладывал о готовности раньше, чем наводчик успевал навести орудие. Некоторым новичкам казалось, что автоматы и противогазы сковывают их, и солдаты то и дело сдвигали их за спину, но там они еще больше мешали им, снова и снова сползая.
После первого часа занятий взводный подозвал к себе унтер–офицеров.
— Товарищи, чем вы мне объясните тот факт, что первое орудие действует быстрее других?
Бауман вытянулся и доложил:
— Товарищ унтер–лейтенант! Объяснить это можно тем, что расчет первого орудия целиком состоит из старослужащих солдат, а в других расчетах много новичков.
— Неверно, товарищ унтер–офицер. Приглядитесь повнимательнее к тем и другим, и вы увидите, что вашим солдатам мешают автоматы на длинных ремнях и плохо подогнанные предметы снаряжения. То же самое наблюдается у солдат второго и третьего расчетов, они–то и тянут весь взвод назад. Помогите своим солдатам как следует подогнать снаряжение!
— Сейчас, во время перерыва? — удивленно спросил Герман.
— Я вам, кажется, ясно сказал!
* * *
После четырехчасового занятия по огневой подготовке солдаты сильно устали: у них болели ноги, ныли плечи, руки, резало в глазах. Голова, казалось, раскалывалась от тяжести каски, ремни до боли врезались в плечи.
Все с облегчением вздохнули, когда Брауэр приказал закатить гаубицы в артпарк.
