Бауман посмотрел в ту сторону, где сидел Хаук, и подумал: «Ты смотри! Этот у нас без году неделя, а вон какую работу провел».
Потом выступал Пауль:
— На учениях я буду стараться вовсю, мой тягач в полном порядке, и я обещаю доставить гаубицу куда угодно.
Прения шли полным ходом.
«Хорошо отстреляться — это еще не все, — подумал Бауман. — Нужно шире развернуть социалистическое соревнование». Он встал и попросил дать ему слово.
— Товарищи, я думаю, что настоящим соревнование может стать только тогда, когда в нем участвует несколько расчетов. Вот и разрешите мне от имени нашего расчета заявить, что мы тоже включаемся в соревнование и будем бороться за звание «Лучший расчет».
Все громко захлопали. Бауман сел на место, удивленный: «Что я такого сказал? Все равно все берут обязательства, так что и нам нужно. В целом–то собрание довольно скучное, говорят все об одном и том же. — Он с трудом сдержал зевок. Бросив взгляд в президиум собрания, увидел там Брауэра. — И он в президиуме. Довольный такой сидит».
Бауман посмотрел на часы и ужаснулся: без нескольких минут девять! «А мне еще бриться и мыться надо! Пора кончать с этими разговорами, а то я и опоздать могу».
К счастью для Баумана, собрание скоро закончилось, и он помчался приводить себя в порядок.
Спустя полчаса он уже был на КПП. Оказавшись за воротами казармы, Бауман быстрыми шагами направился к месту свидания, думая о том, как поведет себя с ним знакомая девушка.
4
После дождя стало тихо–тихо. Блестели под ногами мокрые булыжники. Неожиданно обер–лейтенант Кастерих услышал какой–то шорох. Он обернулся, но никого не увидел.
Офицер шел по тропке, которая вела от казармы к поселку. Заложив руки за спину и немного наклонившись вперед, Кастерих шел медленно.
Весь день он был занят: встречался с офицерами, унтер–офицерами, солдатами, беседовал с ними, подписывал различные заявки, без которых не обойдешься накануне артиллерийских стрельб. Проинструктировав суточный наряд, Кастерих вышел из казармы.
Свежий воздух, запах влажной земли и хвои взбодрили его. Рабочий день кончился, к стрельбам они подготовились, и это радовало офицера.
Дом, в котором он жил, не был освещен. Когда Кастерих подошел ближе, он увидел, что жена стоит у открытого окна.
— Добрый вечер, — первой поздоровалась она. Он вошел в комнату.
— Как ты сегодня поздно! — Подойдя к нему, она поцеловала мужа, сняла с него фуражку и портупею.
— Я уже больше часа жду тебя, стоя у окна. Сегодня такая хорошая погода! Может, пойдем погуляем немного?
