Нона подняла руку. Машина, это был "Шевроле", проехала мимо, и я было подумал, что она уедет совсем. Потом задние подфарники мигнули, и Нона потянула меня за руку. "Пошли, прокатимся!" Она улыбнулась мне с ребяческим удовольствием, и я улыбнулся ей в ответ.
Водитель с энтузиазмом потянулся через сиденье, чтобы открыть для нее дверь. Когда лампочка в салоне зажглась, я смог разглядеть его: солидный мужчина в дорогой верблюжей шубе. Волосы, выбивавшиеся из-под шляпы, были седыми. Респектабельные черты лица несколько обрюзгли от многолетней хорошей еды. Бизнесмен или коммивояжер. Один. Когда он заметил меня, рука его потянулась к ключу, но было уже слишком поздно завести машину и укатить как ни в чем не бывало. Да и остаться ему было легче. Позже он мог бы убедить себя, что сразу же увидел нас двоих, и что он настоящий добряк, готовый помочь молодой паре.
"Холодная ночь", - сказал он Ноне, когда она села в машину. Я сел рядом с ней.
"Ужасно холодная", - сладко сказала Нона. "Спасибо вам огромное!"
"Да", - сказал я. "Спасибо".
"Не стоит благодарности". И мы уехали, оставляя позади себя воющие сирены, избитых водителей и "Хорошую Еду для Джо".
Полицейский прогнал меня с заставы в семь тридцать. Когда мы тронулись, было только восемь тридцать. Удивительно, сколько всего вы можете натворить за такое короткое время и как сильно вы можете измениться.
Мы приближались к мигающим желтым огням заставы на границе Августы.
"Далеко ли вы направляетесь?" - спросил водитель.
Это был трудный вопрос. Лично я надеялся добраться до Киттери и найти своего знакомого, который преподавал там в школе. И все же это был вполне нормальный ответ, и я уже собирался сказать про Киттери, как вдруг Нона произнесла:
"Мы едем в Касл Рок. Это небольшой город на юго-запад от Левинстон-Оберна".
Касл Рок. Я почувствовал себя немного странно. Когда-то я испытывал к нему довольно добрые чувства. Но это было до случая с Эйсом Меррилом.
Водитель остановил машину, заплатил пошлину, и мы снова отправились в путь.
"Сам я еду только до Гардинера", - соврал он довольно гладко. "Оттуда идет только одна дорога. По ней вы и отправитесь".
"Разумеется", - сказала Нона тем же сладким тоном. "С вашей стороны очень мило было остановиться в такую холодную ночь". И пока она говорила это, я принимал от нее волны холодной и ядовитой ярости. Это испугало меня, как могло испугать тиканье из оставленного на скамейке аккуратного свертка.
