— Вы дома, Жюв?
Но ответа не получил. Тогда он снял пальто и шляпу, уселся за письменный стол и стал строчить длинное послание. Закончив, он нарисовал на отдельном листе бумаги что-то вроде плана.
— Надеюсь, он разберётся, — проворчал Фандор. — Чертёж не очень красив, но вполне понятен.
Сложив оба листа, он сунул их в большой конверт, на котором написал: «Господину Жюву, срочно». После чего он вышел на улицу, сел в поджидавшее его такси и вернулся в кафе, где оставил Вульфенмименгляшка.
— Как дела? — спросил он, хлопнув по плечу полицейского, неотрывно следившего за улицей.
— Сир, — ответил тот, — я насчитал 99 штук. Но одна лошадь была пегая. Не знаю, надо ли её считать?
Фандор расхохотался.
— Хвалю за усердие! — сказал он. — Мы продолжим подсчёт завтра… Вульф, я побывал у своей подружки…
— Почему же вы так быстро её покинули?
— Потому, что я имел неосторожность рассказать ей о вас. Узнав о ваших подвигах, она захотела видеть вас немедленно!
Физиономия Вульфа расплылась от удовольствия.
— О сир… сир! — забормотал он.
— Успокойтесь, мой друг, я не ревнив… Хоть я и король, но в душе социалист и готов к разделу имущества…
Собирайтесь-ка, счастливчик, — желание женщины — закон!
Фандор расплатился по счёту и помог своему спутнику подняться на ноги, приговаривая:
— Спокойно, Вульф, наберитесь мужества! От волнения вас просто шатает… Ну же, обопритесь на меня!
— Мы идём прямо к ней, сир?
— Нет… Моя подруга — женщина поэтического склада… Она хотела бы встретиться с вами в поэтической обстановке…
— Так куда же мы теперь?
— На цветущие берега Сены! На угол площади Согласия и набережной… Прелестное местечко — холод собачий, ветер и сырость!
Но Вульф его не слушал, он мечтал вслух:
— Быть может, нам посчастливится услышать пение фонтанов, их божественную мелодию…
Он шатался, судорожно вцепившись в руку Фандора.
«Напрасно я заказал ему ликёр, — подумал журналист. — Ну да ничего, на свежем воздухе протрезвеет… А то как бы не сорвал мне все планы!..»
Они двигались по улице Кастильоне, потом по улице Риволи. Фандор бережно поддерживал своего спутника, который спотыкался и бормотал какие-то стихи, готовясь прочесть их своей красотке. Так они пересекли площадь Согласия и вышли к Сене. Лицо журналиста становилось всё серьёзнее и озабоченнее. Он тревожно поглядывал то на ограждение вокруг таинственных земляных работ возле Оранжери, то на бассейн фонтана…
Как и предвидел журналист, Вульф постепенно трезвел. Свежий ветер, гулявший на широкой площади, выдул из его головы остатки алкоголя.
