Смеялся шуткам мужиков, сам шутил, вызывая ответные улыбки. Нет, панибратства не было, но и чужим себя не чувствовал. Местные молодки, тоже были приветливы. Даже чуть более. А че? Я ведь живой человек, в конце концов, а одиноких баб на Руси увы, всегда хватало. Короче отдыхал, как умел.
Гаврила свел знакомство с местным населением, и с пользой проводил время то на конюшне, то в кузнице, то обхаживая свое транспортное средство. Авторитет у местных он заработал как-то сразу. Частенько его можно было увидеть солидно беседующего с мужиками постарше, а те внимали ему с интересом и уважением. Видимо, благодаря его влиянию, на мои чудачества и нестандартные поступки местные смотрели снисходительно.
Но все кончается, и мои каникулы тоже закончились. Опять мы колесим по пыльной дороге, а длинные перегоны весьма способствуют размышлениям.
На рубеже столетий земля Великого Княжества Литовского, отошедшая к России после раздела, все крепче привязывалась к Российской Империи. Шляхта с трудом, медленно, но привыкала, что, отныне, они являются частью дворянства российского. Вспоминали, конечно, вольности Речи Посполитой, но, в общем, смирились. Понимали, что их землякам в других землях хуже. Так бы и продолжалось, если бы не зажглась звезда гения нового правителя Европы - Наполеона Бонапарта.
На отошедших Пруссии и Австрии, после раздела Речи Посполитой землях, Наполеон создал союзное Герцогство Варшавское, породив огромный подъем польского, а следом за ним и литовского патриотизма, особенно в среде мелкого шляхетства.
Вернулась надежда на возрождение Речи Посполитой. Это, буквально, раскололо общество на два лагеря. Одни ратовали за воссоздание Великой Польши и Великой Литвы, а вторые, в основном из новых служилых людей, защищали вновь установившийся порядок. Какие страсти кипели в салонах и собраниях! Куда там итальянцам. Правда, не так напоказ, не так ярко, зато сила вспыхнувшей неприязни была похожа на волну цунами, набирающую силу.
Эта неприязнь сохранится столетия, к громадному сожалению. Славяне умеют любить, умеют прощать, но ненавидеть они умеют лучше всего.
Вот под такую раздачу и попала молодая, двадцатилетняя вдова капитана от инфантерии Сорокина Анна Казимировна, в девичестве Мирская. Два года тому, вопреки воле родителей, вышедшая замуж за красавца военного и принявшая православие, женщина слишком короткий срок была счастлива. Война, она и есть война, и пуле все равно, ждет ли кто того в кого она летит.
