— Вообще к нам, паукам, относятся крайне несправедливо, — продолжала мисс Паучиха. — Зачем далеко ходить — только на прошлой неделе твоя мерзкая тетка Квашня смыла в ванную моего несчастного старика-отца.
— Какой ужас! — воскликнул Джеймс.
— Я наблюдала за этой жуткой сценой с потолка, — пробормотала мисс Паучиха. — Это был просто кошмар. С тех пор мы уже больше никогда его не видели.
Большая слеза скатилась по ее щеке и с всплеском упала на пол.
— Но говорят, убить паука — это неплохая примета, — сказал Джеймс, оглядываясь по сторонам.
— Убить паука — это очень плохая примета! — воскликнул Сороконожка. — Это, может быть, худшая из всех примет на свете. Вспомни, что случилось с теткой Квашней, после того как она это сделала. Бамп! — и готово дело! Мы ведь все слышали это «бамп!», когда наш персик проехался по ней. О таком будет всегда приятно вспомнить. Это была месть за вас, мисс Паучиха.
— Да, меня это вполне удовлетворило, — сказала она. — Но может быть, вы могли бы спеть нам об этом какую-нибудь песню?
Сороконожка не заставил себя долго упрашивать.
— У тетки Квашни был живот
Огромный, как будто комод.
А то, чем сидят
(Или попросту — зад)
Было вдвое огромней. И вот
Однажды решила она:
«Я следить за фигурой должна.
Назло всему свету
Сажусь на диету
И буду, как серна, стройна».
Но под персик попала
И сразу же стала
Прозрачней и тоньше блина!
— Это было прелестно, — сказала мисс Паучиха. — А теперь про тетку Шпильку, пожалуйста.
— С удовольствием, — ухмыляясь ответил Сороконожка.
— Тетка Шпилька на старости лет
Тощей сделалась точно скелет.
Ее можно было
Воткнуть, словно шило,
В любой подходящий предмет.
Тут вздумалось ей возроптать:
«Хочу я толстушкою стать!
Поправиться чтобы,
Зефиры и сдобы
Я сотнями буду глотать!
И, верно, уж завтра к утру
Я фунта два-три наберу!»
Но персик наш ловкий
С похвальной сноровкой
Размазал ее по двору!
Все долго аплодировали и упрашивали Сороконожку спеть еще, и тогда он затянул свою любимую:
— Когда-то давно Зайцы пили вино
И мартышки жевали табак.
А куры-несушки
Без доброй понюшки
Нестись не хотели никак.
А свиньи и раки
Ходили во фраке,
И в карты играли козлы,
А матушка Полли
Носила в…
— Осторожней, Сороконожка! — закричал Джеймс. — Берегись!
Войдя в раж, Сороконожка так увлекся пеньем, что пустился в пляс, и, в свою очередь, так увлекся танцем, что не заметил, как оказался на самом краю палубы. Несколько ужасных секунд он еще балансировал у обрыва, отчаянно размахивая в воздухе всеми своими сорока двумя конечностями и пытаясь сохранить равновесие, но потом, прежде чем кто-то из друзей подоспел к нему на помощь, с пронзительным воплем полетел вниз. Все подбежали к краю персика и увидели, как длинное тело несчастного Сороконожки кувыркается и барахтается в воздухе, становясь все меньше и постепенно скрываясь из виду.
