— Какой ужас! — испугалась Софи.
— Ничто так не согревает великана, как пригоршня пышущих жаром турок из турецкой бани, — сказал БДВ.
— А если вы опустите меня на землю и я немножко среди них погуляю, неужели они и меня съедят? — спросила Софи.
— Как кусок лошадёнка проглотят! Ты ведь крошечная! Они тебя и жевать не будут! Поднимут одним пальцем да и слижут, как мушиную зефирку!
— Пойдёмте, пожалуйста, обратно! Мне даже смотреть на них неприятно!
Вернувшись в пещеру, Большой и Добрый великан снова посадил Софи на огромный стол.
— Тебе не холодно в ночной рубашке? — спросил он.
— Нет, — ответила Софи.
— Мне не даёт покоя мысль о твоих бедных родителях. Как они, несчастные, сейчас скачут, спотыкаются по всему дому и кричат: «Софи, Софи, куда ты улетелась?»
— У меня нет мамы с папой. Они умерли, когда я была маленькой.
— Ах ты, бедная мушка-девчушка! Ты, наверно, сильно по ним скучаешь?
— Да нет, не очень. Я ведь их не знала.
— Ты меня расстраиваешь, — сказал БДВ и потёр глаза.
— Не печальтесь, — сказала Софи. — Никто обо мне не будет беспокоиться. Вы меня похитили из деревенского приюта. Мы там все сироты.
— Так ты сирота?
— Да.
— Сколько вас было в приюте?
— Десять. Все маленькие девочки.
— К тебе там хорошо относились?
— Вовсе нет! Женщину, которая заведует приютом, зовут миссис Клонкерс. Если она узнает, что ты нарушаешь правила, например, встаёшь ночью с постели или не складываешь свою одежду, то непременно тебя накажет.
— А как она вас наказывала?
— Запирала в тёмном погребе на целый день и всю ночь. Не поила и не кормила.
— Старая противная тигродила!
— Это было ужасно! Мы все её боялись. В погребе жили крысы, и мы слышали, как они там шуршат.
— Отвратительная деткомучителышца! — вскричал великан. — Давно я не слыхивал ничего подобного! Ты меня ужасно расстроила!
Огромная слеза, которая могла бы наполнить целое ведро, скатилась по его щеке, упала с плеском на пол и превратилась в большую лужу.
Софи с удивлением наблюдала за ним. Всё-таки странный он какой-то! Как часто меняется у него настроение! То говорит, что у неё в голове одни сонные мухи, а то вдруг у него сердце кровью обливается при мысли, что миссис Клонкерс сажает их в погреб.
— Меня беспокоит, что мне придётся остаться у вас на всю жизнь. В приюте было совсем не сладко, но ведь когда-нибудь я бы его покинула. А вы как думаете?
— Всё из-за меня. Это я во всём виноват!
Ещё одна слеза скатилась по щеке БДВ и расплескалась по полу.
